Бои за донецкий аэропорт рассказы. Бой за Донецкий аэропорт. Спартанцы против киборгов. Главный миф. Стратегическое значение Донецкого аэропорта

В ночь с 13 на 14 января начался последний, успешный для ВСН штурм донецкого аэропорта. Пожалуй, это было самое символичное сражение, произошедшее в ходе войны на Донбассе. Успешная оборона этого объекта ВСУ в предшествующий период сделала его своеобразным идеологическим символом украинской армии, на его защитников, так называемых "киборгов", представители украинского сегмента интернета молились, как на икону. Падение аэропорта, казавшегося незыблемой твердыней, наоборот подорвало моральный дух украинского общества, кроме того, стоит отметить, что в ходе этих боев были разгромлены наиболее боеспособные формирования ВСУ.

К началу 2015 года ополчению удалось достаточно плотно обложить формирования ВСУ, обороняющие новый терминал донецкого аэропорта, однако говорить о полной блокаде было нельзя, так как колонны украинской бронетехники периодически прорывались к объекту, подвозя оружие и боеприпасы, а также осуществляя ротацию личного состава. Прорывы стоили ВСУ больших потерь, что привело к тому, что командование в обмен на временное прекращение обстрелов Донецка договорилось с ополчением о проведении ротации личного состава в декабре 2014 года. Новый терминал и диспетчерская вышка аэропорта возвышались над местностью, что позволяло ВСУ эффективно корректировать артиллерийский огонь по местности. Стоит отметить,что предыдущие штурмы аэропорта, осенью-зимой 2014 были отбиты в первую очередь благодаря артиллерийской поддержке, которые "киборги" получали из Песков и Авдеевки, которые фактически были опорными плитами в обороне объекта. Однако в ходе осенних боев ополчению удалось максимально сблизиться с противником, что существенно затруднило артиллерийскую поддержку со стороны ВСУ. Стоит отметить, что аэропорт оборонялся наиболее подготовленными и мотивированными подразделениями украинской армии из 80-й аэромобильной, 93-й механизированной бригад.Общее руководство в секторе осуществлял командир 93-й механизированной бригады Олег Микац ключевую роль в обороне непосредственно нового терминала играло подразделение 90-го аэромобильного батальона 81-й десантно-штурмовой бригады. В целом в секторе украинская сторона имела численный перевес над ВСН.

Близость аэропорта к городской черте Донецка создавала благоприятные условия для артиллерийских ударов по жилым кварталам города, что сделало захват объекта приоритетной задачей для ВСН. Кроме того, взятие аэропорта было необходимо по моральным соображениям, неоднократные неудачные попытки штурма и постоянные артобстрелы не способствовали поднятию духа населения ДНР. Для штурма аэропорта были привлечены наиболее подготовленные подразделения республики-батальоны "Спарта" под командованием А.Павлова(Моторолы), Сомали под командованием М.Толстых(Гиви), подразделение "Восток", а также формирование российских добровольцев из Чеченской республики. Перед началом штурма удалось сформировать мощный артиллерийский кулак для его его поддержки. Средствами радиоэлектронной разведки был установлен контроль над радиопереговорами украинской стороны. Также к операции были подготовлены подразделения РЭБ, которые в ходе штурма сумели подавить связь обороняющих терминал "киборгов" с командованием. Бойцы штурмовых групп заранее тщательно отработали взаимодействия при штурме.

Штурм начался вечером 13 января, первым дело атакующие танковыми выстрелами обрушили диспетчерскую вышку, лишив украинцев наблюдательного пункта. Одновременно артиллерия ВСН приступила к контрбатарейной борьбе по заранее разведанным целям. Самым неожиданным для украинской стороны стало применение при штурме терминала установки разминирования УР-77, так называемого "Змея Горыныча".В последствии командование ВСУ будет заявлять о применении РСЗО нового типа "Чебурашка", которого не существует в помине.Видимо опыт Гелетея, объявлявшего об ядерном ударе по луганскому аэропорту, оказался заразным.Эта установка применялась для уничтожения укрепленных вражеских
позиций еще при штурме Грозного в Первую Чеченскую войну. Инженерный боеприпас эквивалентом свыше 2-х тонн тротила привел к частичному обрушению здания нового терминала, одновременно танки ВСН вели огонь по огневым точкам.Под прикрытием огня штурмовые группы ворвались в терминал и приступили к его зачистке. В ближнем бою активно применялись гранаты,накладные заряды взрывчатки, а также слезоточивый газ "Черемуха". Первый этаж был захвачен относительно быстро, дальше, после утраты эффекта внезапности, продвижение пошло медленно, но верно. Фактически уже в первый день штурма "киборги" были загнаны в мышеловку и их разгром стал лишь делом времени. С помощью средств радиоэлектронной борьбы была парализована связь между украинскими подразделениями.

Исход боев за терминал решался по сути не внутри здания, а на прилегающей территории, украинская сторона сразу бросила в бой подразделения, поддержанные бронетехникой. Однако на этот раз артиллерия ВСН по всем параметрам переигрывала украинских коллег и большая часть атак захлебнулась еще до прямого контакта с противником.

14 января Денис Пушилин заявил о полном контроле над аэропортом, однако эти заявления оказались преждевременными. Бои внутри терминала продолжались, ВСУ постоянно бросали в бой новые подразделения со стороны Песков и Авдеевки. Попытки деблокады оказывались безуспешными. Потери в бронетехнике летом 2014 года вынудили украинское командование посылать личный состав в атаку при поддержке МТ-ЛБ-легкобронированных тягачей, вообще не предназначенных для ведения боевых действий. Украинские солдаты и техника оказывались на открытом пространстве где расстреливались из всех видов вооружения, в том числе и РСЗО. Не в силе пробиться в новый терминал украинское командование выместило свою злость на жителях Донецка. Именно в эти дни город подвергался наиболее интенсивным артиллерийским обстрелам, что привело к многочисленным жертвам и разрушениям в Куйбышевском районе города.При обстрелах применялись даже РСЗО "Ураган". В последствии эти обстрелы сыграют очень злую шутку с пленными "киборгами".

17 января в бой вступили отряды "Правого сектора", специально прибывшие в Пески для деблокады аэропорта. Командование ПС заявило о том,что им удалось на 2 километра углубиться в Донецк, однако это так и осталось хвастливой болтовней. В общей сложности в атаке участвовало до батальона пехоты при поддержке 15 танков.В целом, разрекламированное наступление на новый терминал успехом не увенчалось - вообще наивно было ожидать, что силами 15 танков и батальоном пехоты можно взять объект, которые в последние дни зачищался как минимум сопоставимыми силами.

18 января, в связи с высокими потерями украинское командование поменяло тактику, на этот раз ударная группа атаковала со стороны поселка Спартак и сумела добиться определенных успехов, в частности, им удалось поймать три танка ВСН, которые находились без боекомплекта и уничтожить. Однако в целом, командование ВСН довольно оперативно среагировало на внезапную контратаку, завязался встречный бой в районе Путиловского моста, в ходе которого 1 украинский танк был уничтожен,еще 2 подтверждены и захвачены. Несколько украинских танкистов попали в плен. Тем не менее, под прикрытием танков, колонне ВСУ удалось прорваться к терминалу, перебросить подкрепление и вывезти часть раненных "киборгов." Несмотря на обреченность своего сопротивления, бойцы ВСУ продолжали сопротивление в новом терминале.

К 20 января существенные потери вынудили командование ВСУ формировать сводные подразделения из различных частей и даже видов войск. В частности в бой в качестве пехоты были брошены военнослужащие 160-й зенитно-ракетной бригады, а также подразделения из 25-й транспортной авиационной бригады. В качестве "пожарной команды" на прорыв были брошены также подразделения 25 ОВДБр, которые вновь понесли существенные потери. Символом беспомощности ВСУ стал расстрел колонны 90-го аэромобильного батальона "Житомир". Накануне операции командиром
батальона был назначен подполковник Олег Кузьминых, с самого начала АТО принимавший участие в боевых действиях. Получив задачу на прорыв блокады, подполковник лично возглавил подразделение, которое на 3(!) единицах бронетехники выдвинулось к новому терминалу. Стоит отметить,что одна машина из трех принадлежала не 90-му батальону, а 57-й мотопехотной бригаде.Нехватка бронетехники в ВСУ вынуждала командование изымать технику у одних подразделений в пользу других. В тумане колонна потеряла ориентацию и вышла прямо на позиции батальона "Сомали", где была расстреляна, один БТР был поврежден, но сумел уйти, 2 бронемашины были уничтожены. В общей сложности 9 человек были убиты, еще 8, включая комбата, попали в плен. Именно подполковника Кузьминых и его подчиненных Гиви накормил шевронами ВСУ в присутствии телекамер. Фактически, это стало последней попыткой прорыва к еще обороняющимся "киборгам".

21 января третий этаж терминала был разрушен накладными зарядами,которые установили находившиеся в составе штурмовых групп саперы.Фактически сопротивление "киборгов" прекратилось. Полтора десятка бойцов попали в плен.Де-факто, контроль ВСУ до сих пор сохранялся лишь в окрестностях аэропорта, что и позволяло командованию ВСУ еще делать заявления, что аэропорт держится, хотя на деле ключевые точки уже потеряны, а фронт сейчас проходила по дуге - Пески-Опытное-часть ПВО-Авдеевка, где по сути происходила борьба за позиции, с которых ранее осуществлялись попытки прорыва к терминалам. Просачивающие в свидомую прессу данные о потерях в целом подтверждали данные ДНР о том, что за последние дни в боях за аэропорт и прилегающие села противник потерял убитыми, ранеными и пленными несколько сотен человек, а госпиталя юго-восточной Украины сейчас забиты ранеными солдатами. По факту, аэропорт был взят 21 января 2015, однако командование ВСУ еще неделю отрицало очевидный факт, несмотря даже не репортаж съемочной группы Евгения Поддубного из нового терминала.

Тем не менее бои в окрестностях аэропорта продолжались. ВСУ продолжали контролировать часть ПВО,Пески и часть Авдеевки,где подразделения ВСН завязли в уличных боях. Командование ВСУ в ярости бросало в бой все новые резервы, пытаясь вернуть объект, ставший символом воинской доблести ВСУ. Впрочем, атаки не приносили результатов, украинские подразделения, оказавшись на открытом пространстве попадали под шквальный огонь артиллерии, неся при этом большие потери в личном составе и технике. Так только за 22 января 25 ОВДБр по официальным данным потеряла 12 человек убитыми. Большие потери в личном составе подорвали дух украинских войск, дошло до того,что даже элитные формирования отказывались идти в атаку. Командование ВСУ, в привычной для себя манере, решило отыграться на мирном населении,нанося массированные артиллерийские удары по жилым кварталам.В эти дни количество погибших мирных жителей Донецка,Горловки и Докучаевска превысило 100 человек. Фактически на глазах мирового сообщества совершалось военное преступление огромной тяжести, однако лидеры западных стран закрывали на это глаза, предпочитая в эти дни участвовать в акции "Я Шарли".

25 января формирования ВСУ отступили из здания РЛС, чем по факту и завершились бои за аэропорт.командование ВСУ до 29 января нагло утверждало об удержании аэропорта, отрицая при этом массовые потери. Подразделениям ДНР так и не удалось захватить Пески и Авдеевку, интенсивные боевые действия в которых продолжались до конца февраля, а с меньшей интенсивностью ведутся и по сей день. Расположение артиллерийских батарей ВСУ в Песках и Авдеевке по настоящее время сохраняет угрозу обстрелов жилых кварталов Донецка.

Откровенно смешными выглядят данные украинской стороны о потерях, понесенных в боях за аэропорт. По официальным данным,ВСУ потеряли в ходе боев около 50 военнослужащих убитыми и попавшими в плен. По факту только пленных было больше 30. В поименном списке погибших содержаться фамилии 130 военнослужащих, но это тоже явно заниженные цифры. Среди раненых со стороны ВСУ оказался даже глава "Правого Сектора" Д.Ярош, получивший осколочное ранение при попытки деблокады аэропорта. В отличии от предыдущих неудачных штурмов стороны по факту поменялись местами, если раньше атакующие аэропорт ополченцы оказывались под шквальным артиллерийским огнем на открытом пространстве, то теперь, после взятия терминала, в их положении оказались подразделения ВСУ. В ходе боев за аэропорт ВСУ потеряли как минимум 6 танков, 13 БМП, 7 БТР,5 БМД 9 МТ-ЛБ,САУ 2С9 "Нона",2 БРДМ а также 2 единицы инженерной бронетехники. Еще 4 танка,2 БТР,БМП,БМД и МТ-ЛБ достались ВСН в качестве трофеев. Благодаря более грамотной организации боевых действий потери ВСН были в разы ниже. К исходу суток 20 января командование ВСУ могло спасти жизни четырем десяткам своих солдат, запертых в терминале, отдав приказ об отходе. Периодически к терминалу удавалось прорваться отдельным бронемашинам, что говорит о возможности скрытого отхода личного состава в ночное время суток.Однако генеральный штаб ВСУ предпочел пожертвовать жизнями своих бойцов в обмен на миф о неприступной крепости-ДАПе.

Победа подразделений ДНР в аэропорту стала результатом качественного роста в организации вооруженных сил республики. При штурме ДАПа вчерашние ополченцы превратились в хорошо организованные мобильные штурмовые группы, усиленные саперами. В ходе боев грамотно применялись накладные заряды,с помощью которых проделывались проломы и уничтожались помещения, где укрывались "киборги".В больших количествах применялись тепловизоры. В ходе боев было грамотно организованно взаимодействие между штурмовыми группами и артиллерией, а также танками,которые эффективно использовались для подавления огневых точек противника. Отдельно стоит сказать о работе артиллеристов."Бог войны" является одним из ключевых факторов в войне на Донбассе.Артиллеристы ВСН сумели по всем параметрам переиграть оппонентов из ВСУ, грамотно вели контрбатарейную борьбу и оказывали огневую поддержку штурмовых групп.Именно заградительный артиллерийский огонь сорвал большинство атак ВСУ, во многом решив исход противостояния,нивелировав тем самым численное превосходство противника в секторе. Фактически, штурмовавшие аэропорт "Восток","Спарта" и "Сомали" уже не являлись иррегулярными формированиями ополченцев, это были уже скорее элитные штурмовые подразделения регулярных войск. Надо признать,что подобный качественный рост коснулся не всех формирований ВСН, в штурме аэропорта участвовали наиболее подготовленные подразделения республики. До регулярной армии было еще далеко, и последующая операция под Дебальцево выявило множество проблем в военном строительстве республик. Тем не менее, бои за аэропорт закончились полной победой подразделений ДНР. Объект, многие месяцы бывший костью в горле республики, был занят, кроме того в ходе боев были обескровлены наиболее боеспособные подразделения ВСУ, гибель "киборгов серьезно деморализовало украинское общество. Взятие аэропорта являлось пожалуй самой крупной моральной победой ВСН над противником. Это был своеобразный реванш за разгром при первом неудачном штурме 26 мая 2014 года, когда погибли десятки бойцов, в том числе 35 добровольцев из России. Миф о непобедимых "киборгах" был развеян.

СОЛДАТСКАЯ ПРАВДА. "ТЕРМИНАЛ"

Не помню почему, я не включил некоторые эпизоды того дня в общий ролик о зачистке нового терминала донецкого аэропорта 15 января 2015. Ведь некоторые из них были довольно значимы для меня. Да и не только для меня. Например когда въезжали на бэтэре в нижний этаж старого терминала, нас, тех кто сидел на броне, а именно оператора с какого то канала, Моторолу и меня, чуть не размазало по этой самой броне межэтажным перекрытием. Наверное, последующие за этим события, как то вытеснили этот эпизод у меня из памяти.

"Воха"

"Матрос"

"Прапор"
Этот АКа, Прапор всё-таки взял и даже уже подкрался целиться куда-то. Но, подошел боец и сказал:
- дяденька, это мой автомат. Отдайте, пожалуйста...
Пришлось вернуть)

Был очень удивлён встретив Михаила Галустяна, который окозался бойцом Спарты с позывным "Гном"

А вот какой позывной был у этого гражданина, я так до сих пор и не знаю

Воха, думаю наверняка его знает)

Обратно на ехали уже с Грэммом Филлипсом

Я в тот день лишь обделался лёгким испугом и поцарапанным пальцем

А вот снайперу, который с нами был, повезло меньше

Ну, и разумеется минометный расчет, который своими действиями вызывают шок и трепет не только среди своих вероятных противников)

Ну, и собственно сам фильм:

Здесь подробней о том, что происходило в кадре того дня

Оригинал взят у u_96 в Бои за Донецкий аэропорт или "Оборонять больше нечего!.." (с)

Взгляд со стороны Киева:

Юрий Бутусов.

БИТВА ЗА ДОНЕЦКИЙ АЭРОПОРТ. ЧТО ПРОИЗОШЛО, ПРИЧИНЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ

Итак, героическая оборона нового и старого терминалов Донецкого аэропорта завершилась спустя 242 дня. Оборонять больше нечего. От терминала стоимостью в 200 миллионов долларов остались искореженные руины. Оставшиеся ранеными защитники попали в плен. По данным «Цензор.Нет», в боях за аэропорт в новом терминале и в окрестностях аэропорта 16-22 января достоверно подтверждена гибель 23 украинских воинов, включая одного гражданина Грузии - их тела вывезены в морги. 16 военнослужащих попали в плен. Не установлена судьба по крайней мере 11 бойцов – участники боя говорят, что он могли остаться под обломками последних укреплений нового терминала. Поиск тел пытаются организовать волонтеры. Возможно, что список потерь не окончательный.

Что произошло? «Цензор.Нет» сделал разбор ситуации с точки зрения военной тактики и известных нам обстоятельств.

Тактическая обстановка

Прежде всего, надо понимать что такое позиции в аэропорте. Это абсолютно открытая местность, где можно занять только наблюдательные позиции в отдельных зданиях. Эти здания нельзя удерживать крупными силами, поскольку при концентрации сил они становятся удобной мишенью для артиллерии и танков, и большие потери неизбежны. Поэтому изначально оборона аэропорта представляла собой цепочку отдельных наблюдательных постов, которые вызывали в случае необходимости огневую поддержку. Наши силы в зданиях аэропорта никогда не составляли более 100-120 бойцов, разбросанных по точкам. Но самое главное – эти наблюдательные пункты осуществляли корректировку огня артиллерии. Именно артиллерия позволяла уверенно удерживать наблюдательные пункты аэропорта. Вторым важным фактором была бронетехника. Большую угрозу для защитников аэропорта представляли атаки вражеских танков, которые били прицельно прямой наводкой. Танк мобилен, артиллерией его накрыть трудно. Поэтому в аэропорту было сосредоточено 2 танка и несколько БМП для противотанковой обороны. После того, как противник начал бить по нашей бронетехнике в новом терминале новыми противотанковыми управляемыми ракетами, схема поддержки была нашим командованием изменена. В Песках было размещено танковое подразделение, которое всегда держало в постоянной готовности 3-4 танка. Для подавления вражеских огневых точек и наблюдательных пунктов, и для отражения танковых атак, наши танки быстро выдвигались из Песок.
От окраины Песок до нового терминала – примерно 2 километра. Это самый короткий путь. Но наши могли оказывать поддержку и из базы в Опытном – это примерно 3 километра. Расстояние небольшое. Но проблема в том, что как путь из Пески, так и путь из Опытного хорошо контролировался противником. Для выстрела из танка прямой наводкой 2 километра – не проблема.
Таким образом, мы удерживали позиции в аэропорту прежде всего благодаря взаимодействию артиллерии и бронетехники с защитниками зданий аэропорта, и благодаря возможности немедленно оказать поддержку резервами. Но осложняющими факторами было давление с флангов.

Осенние штурмы

Начиная с сентября основные потери защитников аэропорта приходились на артиллерийские обстрелы наших сил поддержки в Песках, и на колонны, которые прорывались к новому терминалу.
Российские отряды попробовали атаковать аэропорт в лоб, но действий штурмовых групп не принесли противнику успеха. Диспетчерская вышка и новый терминал господствовали над местностью, и наши корректировщики немедленно вызывали огонь, а небольшие группы раз за разом уничтожались защитниками терминала. Укрыться на открытой местности было невозможно, обнаружение штурмовой группы на открытой местности означало ее уничтожение. Атаки в октябре прекратились, поскольку постепенно были выбиты все штурмовые отряды российских наемников.
Большую роль сыграло то, что руководили обороной в сентябре-октябре офицер 3-го полка спецназ полковник Т., а костяком обороны были 30 кадровых спецназовцев. 3-й полк оборонял аэропорт с самого начала, с мая, и досконально знал местность и инфраструктуру аэропорта, что давало большие преимущества перед противником.
Поскольку наши подразделения не усиливали, то нам пришлось оставить здания, которые стояли вблизи нового терминала – гостиницу, старый терминал, и новый терминал стал передовой.

Атаковать со стороны Донецка и пригородов Веселое и Спартак аэропорт удобнее, чем со стороны Пески и Опытного. Наблюдательные пункты противника оборудованы в высотных домах, есть возможность выйти на рубеж атаки, прикрываясь зелеными насаждениями среди частных домов. Поэтому постепенно ближние к Веселому отдельные здания наши подразделения начали оставлять – удержать их было невозможно, поскольку были открыты фланги. А дополнительных сил пехоты в аэропорт перебросить было тогда невозможно.
Украинское командование избрало более пассивную тактику действий – было принято решение отказаться от активных операций, и просто удерживать крыло нового терминала, диспетчерскую вышку и ряд других наблюдательных пунктов. Несмотря на то, что в ноябре были восстановлены резервы, и стало возможным усилить наши позиции в районе аэропорта, никаких мер командование АТО не предпринимало. Политический фактор «перемирий» и «прекращения» огня постоянно сковывал инициативу украинского командования на оперативно-тактическом уровне, и постоянно оказывал негативное влияние на тактику действий. Очевидно, что командование АТО неадекватно оценивало обстановку.
В результате в октябре противник начал менять тактику. Противник начал продвижение на флангах. Российские передовые посты были развернуты в районе монастыря у Песок и в поселке Спартак. Российские отряды начали усиливать эти позиции танками и противотанковыми средствами. Одновременно в ноябре противник отказался от штурмов, и в аэропорту началась позиционная война. Россияне занимали отдельные здания, и начали вместо атак пытаться просачиваться в здания вокруг нового терминала, а затем и в сам новый терминал, вести войну снайперов и корректировщиков, коротких налетов и обстрелов из танков.
Многие украинские офицеры и аналитики указывали украинскому командованию на опасность развития обстановки в аэропорту. Было очевидно, что складывается угрожающая ситуация. Удержать аэропорт было возможно только если мы сможем усилить наши подразделения в новом терминале и защитить новый терминал от проникновения противника, и – главное, если будут взяты под контроль фланговые позиции и здания, с которых противник ведет наблюдение и огонь прямой наводкой по колоннам, которые выдвигаются из Пески и Опытного. Но никаких мер украинское командование не предприняло.

Интриги Муженко и дезорганизация управления боем

Оборона аэропорта в сентябре осуществлялась под командованием командующего оперативным командованием «Юг» и сектором «Б» Руслана Хомчака. Однако 15 сентября Генштаб отстранил Хомчака от непосредственного управления, и назначил командующим сектором генерала Довганя – заместителя Хомчака. При этом штаб Хомчака, который был создан из опытных кадровых квалифицированных офицеров еще в мирное время, и контролировал обстановку в ДА с самого начала боевых действий, продолжал управлять операциями в районе аэропорта. Но в декабре Муженко решил зачем-то (зачем? очевидно из ревности к Хомчаку) полностью отстранить ОК «Юг» от командования и расформировать. И в начале января все офицеры, которые руководили боями в аэропорту начиная с июля были отстранены и получили назначение заняться формированием новых мобилизованных частей. Новый штаб сектора «Б» Генштаб сформировал как сборную команду, которая не имеет слаженности, и не имеет такого большого опыта.
Но даже этот импровизированный штаб Муженко… отстранил от командования операциями в Донецком аэропорту прямо перед началом атаки 17 января! Это кажется абсурдом, но факт.
Руководство операцией Вооруженных сил Украины по обороне Донецкого аэропорта 16 января принял на себя лично начальник Генерального штаба Виктор Муженко. Муженко отстранил от управления войсками в районе аэропорта начальника сектора "Б" генерала Довганя. Начальник Генштаба не издал письменный приказ, но его решение легко подтвердят все участники событий.
Штаб ОК "Юг" управлял всеми действиями по обороне Донецкого аэропорта с апреля по декабрь 2014 года, и в этих боях наши войска сумели отразить атаки даже в сложных условиях сентября-октября. Особенно тяжелые последствия имело отстранение опытнейших старших офицеров ОК "Юг" для управления артиллерией.
18 января я написал https://www.facebook.com/butusov.yuriy/posts/915147548525542?pnref=story :

«Петр Порошенко, прекратите показуху, заберите Муженко из аэропорта, не мешайте штабам делать свою работу!
Поскольку Верховный Главнокомандующий дал приказ держать аэропорт, руководство операцией в аэропорту лично взял на себя... начальник Генштаба Муженко. Вслед за ним туда помчались и прочие чины. Какой же это цирк... Начальник Генштаба абсолютно лишний в этот момент на командном пункте человек. Работает штаб сектора, работают штабы двух бригад - ну зачем лезешь командовать? Ну лишний ты там, ты же только мешаешь управлять боем, только задаешь лишние глупые вопросы. Ты же в живую не знаешь ни людей ни обстановки, ты никогда не заезжал в Пески, ну зачем, зачем в разгар боя путать управление, мешать работе?
А все ради того, чтобы лично докладывать "Первому"!
И Петр Алексеевич не видит ничего странного, что начальник Генштаба, в подчинении которого 220 тысяч военнослужащих, и все вооруженные силы, выполняет задачи комбрига - вернее, мешает комбригам выполнят задачи. Что там такого может сделать Муженко, чего уже сто раз не продумал комбриг 93-й Микац, который в аэропорту воюет ШЕСТЬ месяцев без перерыва?
Господин президент, ведь это из-за бездействия Муженко ситуация в аэропорту стала критической. Это начальник Генштаба вместо адекватного реагирования на продвижение российских отрядов запрещал войскам любые маневры. Это он дал приказ ехать на ротацию через блок-пост "Моторолы". Это он двое суток ждал очередного пинка, чтобы разрешить войскам действовать.
Главнокомандующий снова выглядит как человек, которому нужен только пиар, а не результат. В обязанности НГШ не входит решение тактических задач. Зато входит решение оперативных вопросов - подготовка мобилизации, направление резервов, действия в других четырех секторах фронта. Но все эти неинтересные стратегические вопросы Муженко опять на кого-то свалил, и побежал командовать не армией, а ротами и батареями.
Человек, который вместе с Назаровым и Пушняковым должен отвечать по закону за Ил-76, за коридор Гиркину в Славянске, за сектор "Д", Иловайск, за 32-й блок-пост, должен пахать и исполнять свои обязанности, а не бросать все, бросать совершенно непродуманную мобилизацию, и снова стараться влезть с радостным докладом "Первому".
Петр Алексеевич, или поставьте дурака на место, или прекращайте комментировать обстановку в аэропорту - такой "совковый" пиар мешает армии, и дискредитирует командование перед офицерами. заберите его хотя бы в Киев - чтобы перестал отвлекать, помогите этим хотя бы.
Я очень боюсь, что человек, который заискивает перед президентом, и старается все время докладывать о своих выдуманных достижениях, снова распоряжается людьми. Прекрасными людьми, которые своим героизмом и умением компенсируют полную неадекватность начальника Генштаба».

Январский штурм. Повторение трагедии 32-го блок-поста

Сражение за новый терминал было проиграно командованием АТО еще до начала штурма. Мы удерживали новый терминал в полном окружении только благодаря героизму бойцов и командиров. Я написал об этом 8 января и предупреждал об угрозе:

https://www.facebook.com/butusov.yuriy/posts/909950945711869
"...Командование АТО никаких активных действий не планировало и не предприняло. Даже когда были переброшены к аэропорту 79-я и 95-я бригады, и сил в районе Песок было уже вполне достаточно, приказ на расширение коридора не поступил. Противник держал под наблюдением участок дороги, который наши войска не контролировали (хотя сил в том районе полно), и просто нагло и дерзко нарушил условия мирных соглашений, выдвинувшись на позицию в нашем тылу. Эта ситуация назревала. была даже очевидна по аналогии с 32-м блок-постом, но никакой реакции командования не было.

Под прикрытием "перемирия" противник, используя нерешительность украинского командования, добился серьезного тактического успеха - перехватил наши коммуникации, и в случае обострения обстановки противник получил серьезное тактическое преимущество, теперь нашим подразделениям в аэропорту грозит реальное полное окружение".

Никаких действий не было предпринято.

После того, как противник взял под контроль фланги, российские отряды закрепились в районе Пески в монастыре, откуда прекрасно просматривалась дорога из села в терминал. А дорогу из Опытного противник контролировал из Спартака. Подразделения противника пользуясь прекращением огня заняли позиции в крыле нового терминала, и в старом терминале, и закрепились. Это сделало возможным контроль подвоза подкреплений к новому терминалу, и позволило противнику избежать риска при выдвижении на рубеж атаки. Наша артиллерия не могла бить по врагу, который находился в одном здании с нашими подразделениями.

К сожалению, полностью повторилась тактика действий противника по уничтожению нашего 32-го блок-поста. За время «перемирия» противник осуществил охват с флангов, и после осуществления маневра спровоцировал боевые действия на удобном для него участке. Затем противник сосредоточил огонь для уничтожения наших наблюдательных пунктов. Ключевое значение имело полное разрушение диспетчерской вышки аэропорта. Эа вышка обеспечивала украинским войскам важное тактическое преимущество – позволяла визуально контролировать всю дорогу из Пески к новому терминалу. Разрушение вышки давало теперь преимущество российским отрядам, которые за время перемирия оборудовали наблюдательный пункт в монастыре близ Пески, и теперь его звонница стала самым высотным объектом в этой зоне, позволявшим контролировать противнику обстановку.

Как только операция по окружению нового терминала была завершена, 15 января противник тут же спровоцировал боевые столкновения, и приступил к атаке на новый терминал.

Поскольку противник занял выгодные позиции, то удержать новывй терминал было невозможно. Уже нельзя было раздумывать – стоит проводить операцию или нет. Надо было действовать немедленно – либо сразу выводить наши подразделения из нового терминала, либо атаковать противника в районе монастыря под Песками и в Спартаке, чтобы обеспечить фланги.

Увы, действия командования АТО и Генерального штаба, особенно начиная с 16 января, когда Муженко по политическим причинам взял на себя лично управление боем, были сплошной чередой ошибок и недоразумений. Имея крупную группировку сил в районе аэропорта, которая не только не уступала, но даже превосходила противостоящие силы врага, Муженко не предпринял никаких серьезных мер по исправлению угрожающей ситуации.

Приняв командование лично на себя, и отстранив от управления полностью командующего сектором «Б» и всех офицеров ОК «Юг» начальник Генерального штаба просто не имел возможности адекватно оценить обстановку. Муженко даже не попытался выяснить, какие реальные возможности конкретных частей и подразделений, которые он планировал бросить в бой.

Несмотря на длительное «перемирие» Генеральный штаб даже не подготовил план по наступлению на Спартак и на монастырь. Атака 17 января была сплошной импровизацией – причем плохо подготовленной.

К наступательным операциям Муженко почему-то не привлек подготовленные резервы – 1-й и 13-й батальоны 95-й бригады, 79-ю бригаду, другие проверенные части. Ударные группировки для атаки 17 января были сколочены впопыхах, буквально за сутки. Была привлечена 2 батальонно-тактическая группа 93-й механизированной бригады, 90-й батальон 95-й бригады, небольшие подразделения 81-й, 80-й, аэромобильных и 17-й танковых бригад, 74-го разведывательного батальона, 3-го полка спецназ, инженерного полка. Большую часть заданий по тактической разведке в Спартаке и в районе Пески в интересах 93-й бригады выполняли разведгруппы «Правого сектора» - это говорит об уровне организации войсковой разведки в сухопутных войсках, которая полностью зависит от инициативы добровольцев.

Начальник Генштаба грубо нарушил требования «Наставления по оперативной работе органов военного управления», поскольку не выдал письменные приказы, которые бы указывали замысел и план операции. Это сделало невозможным налаживание эффективной координации войск.

И это состав преступления для подозреваемого Муженко.

Самые тяжелые последствия имело то, что Муженко не имел никакого представления о реальных боевых качествах войск.

Здесь надо отметить, что поскольку Генштаб не занимается серьезно боевой подготовкой войск, и не занимается сколачиванием ударных частей постоянной готовности, то боевые качества различных подразделений очень разные, и в одной и той же бригаде, и даже в одной роте могут быть подразделения и группы бойцов с высокой боеспособностью, и полностью небоеспособные. Есть люди, которые выполнят задачу любой ценой, есть люди, которые слабо подготовлены, и могут выполнять задачи только при благоприятном развитии событий, и есть люди, которые не мотивированы, и могут сорвать выполнение задания. Понимающий это командир при постановке боевой задачи определяет лично состав подразделения, которому поручает боевую работу. Чтобы быть уверенным, что все не дрогнут.

Учитывая остроту кризиса, Генеральный штаб был обязан подтянуть для деблокады аэропорта крупные силы и лучшие ударные части – для этого у Муженко было минимум две недели!

Целая бригада находится у Генштаба в резерве, но она даже не была передислоцирована к аэропорту из тыла.

Деталь – 90-й батальон 95-й бригады, который отважно сражался в аэропорту, сформирован из добровольцев, мотивированных людей, но на фронт попал только уже в период затишья, и серьезного опыта боевых действий не успел получить. В 93-й механизированной бригаде танковый батальон, в котором было несколько отличных танковых экипажей, хорошо знакомых с обстановкой и имевших большой боевой опыт, отправили в Харьков на доукомплектование буквально накануне обострения обстановки.

Офицеры рассказали «Цензор.Нет», как происходило совещание, где Муженко ставил задачу войскам. Все было очень коротко. НГШ ткнул пальцем на карту, на какие рубежи надо выйти, и кто должен выступать. Он не спросил мнения офицеров, он не поинтересовался реальными боевыми качествами войск.

Никакого внимания не было уделено ни взаимодействию подразделений, ни порядку действий в случае постановки российскими войсками помех нашей связи, что регулярно происходило в аэропорту – там сосредоточены значительные силы российских частей радиоэлектронной борьбы.

Итак, 17 января была поставлена задача – одна группа должна была взять монастырь близ Пески. А затем, продвигаться к гостинице на территории аэропорта, и отрезать таким образом противника от нового терминала. Вторая группа - совершить глубокий обход микрорайона, где размещен «Донспецстрой», и выйдя к автоцентру «Вольво», войти в пригород Донецка, чтобы отсечь переброску резервов противника. Третья – ударить по поселку Спартак со стороны Авдеевки, и выйти к Путиловской развязке – главному коммуникационному узлу и воротам в Донецкий аэропорт для бронетехники.

Замысел операции содержал в себе глубокие ошибки, план просто не учитывал реальной обстановки и возможностей войск. Муженко войска не знает. Он лично общается только с теми командирами, кто ему нравится, но в целом очень плохо разбирается в реальном состоянии вооруженных сил. Поэтому поставив задачу выдвинуться в район атаки, он не поинтересовался, а сколько реально бойцов для атаки могут собрать командиры, сколько реально боевых машин у них заводится и может поддержать атаку? А для украинской армии со старой техникой и большим количество наспех мобилизованных людей это важные вопросы. Ответы на которые командир должен знать ДО боя. Начальник Геншаба имел массу времени, чтобы сколотить под аэропортом полностью боеготовые группировки, в виду угрожающих действий противника. Но ничего этого не было сделано.

Прежде всего, Муженко не создал серьезных ударных группировок для проведения операции с такими широкими целями. Удар по монастырю наносился ротно-тактической группой на основе 6-й роты 93-й бригады, которая состояла полностью из добровольцев, большинство из которых составляли бывшие бойцы «Донбасса». Роту усилили 8 танков и 8 БМП, которые до этого ни разу не взаимодействовали с ротой, и познакомились только перед атакой.

Такие же небольшие силы были сосредоточены и на других направлениях. Командуя 230 тысячами военнослужащих, начальник Генштаба на всех трех направлениях атаки 17 января сосредоточил для деблокады группировку, которая не превышала по численности 500 бойцов, спешно собранных из разных частей.

При этом эти группировки были вновь надерганы из разных подразделений, имели в своем составе слабо подготовленные и слабо мотивированные экипажи и подразделения, не были обеспечены данными разведки. Задача была поставлена абсолютно неадекватно.

Да, были проблемы с бронетехникой в день атаки, да, техническое состояние оставляет желать длучшего. Но это разве не было известно до начала операции? Разве что-то мешало Генштабу сосредоточить необходимое количество боевой техники и обеспечить подавляющее превосходство в силах?

Грубейшей ошибкой Муженко стало то, что он не сосредоточил резервы для развития успеха, закрепления, поддержки ударных подразделений.

Самым вопиющим в деятельности начальника Генштаба стало то, что он в который раз совершенно не учитывал данные разведки. В аэропорту работал беспилотник волонтерского движения Армия SOS, но из-за того, что эти волонтеры критикуют за некомпетентность Генштаб, данные разведки с беспилотника просто не принимались во внимание, и не использовались на протяжении всего периода сражения.

Однако никаких оснований для такого поверхностной недооценки противника быть не могло. Российские отряды в аэропорту располагали вполне боеспособными подразделениями, включая бронетехнику и артиллерию, средства РЭР и РЭБ. Кремлевские отряды уступали украинской группировке в численности и количестве боевой техники, но они свободно маневрировали, и располагали значительной огневой мощью.

Российские части взяли новый терминал в огневой мешок. Одновременно началась атака в самом терминале – противник широко начал применять саперов, и подрывать стены в терминале одну за другой. Массированный огонь и подрывные заряды уничтожали установленные нашими бойцами мины и баррикады. И противник продвигался вперед. Учитывая, что подступы к нашему крылу аэропорта визуально контролировались и простреливались, а танки врага прямой наводкой били по нашим наблюдательным постам и огневым точкам, и доставка подкреплений была затруднена, защитники терминала не могли долго продержаться. Стены имеют свою прочность – но люди выдержали еще больше.

Атака 17 января была рискованной. Это не было наступление - это была атака "на авось", вслепую. Дело в том, что монастырь находился на открытой местности. И для его захвата было бы удобно действовать либо ночью, либо под прикрытием дымовой завесы. Но даже учитывая срочность – на войне всякое бывает – для захвата надо было сосредоточить крупные силы. В самом монастыре противник не сосредоточил больших сил, но он использовался как корректировочный пункт, и его поддерживали танки, минометы, другие огневые средства.

Украинская артиллерия провела подготовку. Однако наносить удар по монастырю наше командование запретило… из политических соображений. Поэтому все время боя противник мог безнаказанно корректировать огонь из монастыря.

6-я рота добровольцев пола в атаку. Противник оказал ожесточенное сопротивление. Бойцы успешно продвигались, несмотря на огонь, но к сожалению, после обстрела танками и противотанковыми средствами противника нашей бронетехники наши танки бросили пехоту и вышли из боя. Добровольцы сражались 5 часов и вышли к монастырю. Но чтобы развить успех нужны были резервы. И надо было корректировать огонь артиллерии п выявленным огневым точкам, и надо было несколько танковых экипажей, которые имеют боевой опыт, и умеют работать с пехотой.

Однако резервы Муженко не предусмотрел. А связь была заглушена средствами российской РЭБ, запасных каналов связи не было предусмотрено. Поэтому после израсходования боекомплекта 6-й роте пришлось отойти, потеряв 3 бойцов погибшими и более 20 ранеными. Безуспешными оказались и атаки на монастырь других подразделений.

Маневр подразделений 93-й бригады в район автоцентра «Вольво» изначально мог иметь характер только демонстративных действий. Входить в Донецк с одним неполным батальоном Муженко послал лично комбрига 93-й Олега Микаца. Но такими силами захватить пригород по улице Стратонавтов было совершенно очевидно невозможно. Да и не имело смысла. Куда логичнее, было поручить самому Микацу операцию по захвату монастыря и сосредоточить все наличные силы, чтоб освободить от противника дорогу из Пески в новый терминал. Вместо этого Муженко рассредоточил войска, и не смог выполнить ни одной задачи.

Интересным событием дня стала атака Спартака. Небольшое подразделение 17-й танковой и приданных частей атаковало поселок и очень быстро убедилось, что силы противника там весьма незначительны. Наши прошли без сопротивления почти весь Спартак и были остановлены достигнув успешно цель операции – Путиловскую развязку. В этом районе разыгрался бой – минимум один танк российских наемников был уничтожен, не менее одной машины потеряли и наши. У развязки наши подразделения остановились. После этого, они были атакованы резервами противника – до 10-15 единиц бронетехники. Российские экипажи имеют хороший уровень подготовки, но особого рвения не проявляют. Тем не менее, столкнувшись с незнакомой обстановкой, не имея связи, и не получая помощи резервов для закрепления на рубеже, наши подразделения из Спартака вышли.

Генеральный штаб объяснил провал слабых и нескоординированных атак сильными «укрепленными районами» противника. Но анализ боевых действий этого не подтверждает. Да, есть отдельные укрытия, да, есть наблюдательные пункты, да, россияне организовали схему управления огнем. Но ключевую роль в отражении слабых атак небольшими силами на разных направлениях сыграли просто переброшенные небольшие резервы противника, которые также не проявляли стойкости в бою. Однако командование противника на тактическом уровне демонстрирует большую гибкость. Столкнувшись с изменением обстановки и не имея связи, наши части останавливаются, перестают маневрировать, не проводят самостоятельно разведки. Время остановки используется противником, чтобы оценить обстановку, провести доразведку, и сосредоточить свои подразделения для удара в удобном месте.

В это время инициатива украинских частей полностью скована высшим командованием. Если сам начальник Генерального штаба командует ротами, то рассчитывать от него быстрой реакции не приходится. Потому что воюют не роты, а бригады и соединения. Если бы Муженко занимался управлением на оперативном уровне, и освободил инициативу командирам тактического звена, боевые действия имели бы принципиально иной характер.

Факт в том, что противник не имел достаточных сил и средств для того, чтобы отразить скоординированную атаку на монастырь и на Спартак.

И мы вполне могли полностью выполнить боевую задачу. Нас остановило просто неграмотное командование, неграмотная оценка обстановки, не умение реагировать на изменение обстановки, неспособность распорядиться наличными силами.

Атаки 17 января позволили отвлечь противника, и обеспечить передышку для терминала, в котором продолжались ожесточенные бои на ближней дистанции. Были эвакуированы раненые и погибшие, доставлены подкрепления.

Но обстановка не изменилась. И стало ясно, что если не будут собраны силы для повторения атаки на тех же направлениях, то терминал будет очень быстро потерян.

17 января для судьбы терминала стала таким же отчаянной и плохо продуманной операцией спасения как и попытка доставить конвой 15 октября на 32-й блок-пост.

В последние дни обороны появился густой туман. Это изменение метеоусловий было предсказано синоптиками, но Муженко никак не отреагировал на этот прогноз. Туман означал, что либо его используем для активных действий мы, либо противник. Туман затруднял корректировку огня артиллерии, применением ПТУРов, и теперь маневр механизированных частей в районе аэропорта мог быть проведен более скрытно. Сосредоточение слаженных и подготовленных войск, оснащенных тепловизорами и защищенной связью, могло привести в случае атаки к занятию ключевых позиций вокруг аэропорта. Но такую операцию Муженко разрабатывать не стал. Стало ясно, что в случае нашей пассивности туманом воспользуется противник. Потому что туман позволял и противнику приблизиться к новому терминалу.

Совпадение с 32-м блок-постом стало еще больше, когда наше небольшое подразделение было направлено по приказу Муженко в полном тумане к новому терминалу, но не было обеспечено ни тепловизорами, ни даже элементарным навигатором. Потеряв ориентировку в плотном тумане, наши бойцы заехали вглубь
позиций противника. 7 бойцов погибло, 8 попало в плен.

Начиная с 17 января новый терминал держался только благодаря запредельному героизму защитников, энтузиазму добровольцев, волонтеров.

И благодаря украинской артиллерии, которую противник по-настоящему боится.

Муженко был обязан после провала деблокады 17 января либо эвакуировать бойцов из нового терминала, либо немедленно организовать новую атаку. Но вместо этого как и всегда, когда Генштаб загонял наши подразделения в очередной котел, кроме приказа "Держаться!" Муженко не принял никаких решений.

После подрыва противником последнего помещения в аэропорту, и падению последней стены, ранним утром 22 января последняя небольшая группа наших бойцов оставила руины терминала, в котором уже не осталось стен, которые можно оборонять. Они не смогли вынести с собой 8 тяжело раненых, и забрать тела погибших, и оставшихся под завалами.

Для Украины оборона аэропорта имеет такое же значение, какое для Франции имело сражение при Вальми в 1792-м. Разные страны, разные ситуации, разные революции. Но значение одно - это доказательство обороноспособности и жизнестойкости новой свободной нации.
И все это не зря - ни одна капля крови. Война продолжается. И то, что мы оставили руины нового терминала совершенно ничего не меняет в военной стратегии. Борьба продолжается, и ради памяти тех, кто сражался до конца в новом терминале, мы будем сражаться и мы победим.
Но мы обязаны наконец-то провести работу над ошибками. Потому что весной степи Донбасса покроет "зеленка", появятся возможности для скрытного перемещения и маневра, и боевые действия будут продолжены.
Нам надо строить армию - как систему, как институт, как механизм. И когда мы построим армию, придет время побед. Говорю вам это не как журналист, а как любитель военной истории - такое уже бывало не раз.
Война это столкновение систем. У нас много великолепных людей приближает победу на фронте и в тылу, нас миллионы, и с каждым днем мы сражаемся за свободу все более последовательно и системно.
Украинская армия научилась воевать - теперь нам пора научиться побеждать.
Но воевать научились бойцы, а не генералы, и мы платим за эту науку большой кровью и большим горем. Мы должны почтить память героев и никогда не повторять ошибки. Мы обязаны сделать так, чтобы больше за эти уроки не надо было отдавать жизни лучших патриотов и прекрасных людей...

Я прошу всех политиков, волонтеров, граждан объединиться в своих требованиях к президенту Порошенко и Верховной Раде – наладить наконец компетентную систему военного управления, отстранить виновных в потерях генералов немедленно – начальника Генштаба Муженко, а также других ответственных за операцию лиц, и немедленно провести расследование. Трагедии нового терминала Донецкого аэропорта, 32-го блок-поста, 31-го блок-поста происходят только потому что до сих пор никто не осужден и не определена ответственность руководства Генштаба и командования АТО за гибель Ил-76, за сектор «Д», Иловайск. Мы должны заставить Верховного Главнокомандующего или навести порядок и ответственность в командовании АТО и Генштаба, или сложить свои полномочия. Бездарность и некомпетентность – это главная проблема армии. И нельзя, уважаемый Юрий Бирюков волонтерам заниматься только вопросами снабжения – потому что мы теперь теряем жизни не из-за отсутствия бронежилетов, топлива и воды, а из-за полного несоответствия занимаемым должностям примитивных бюрократов, купивших себе лицемерием и обманом погоны генерал-полковника.
Структура управления, вся бесполезная феодально-бюрократическая структура Минобороны и Генштаба нуждается в радикальной перестройке. Те люди, кто 23 года делал карьеру, и при этом не выступал против развала и распродажи армии, не способны адекватно мыслить и принимать решения. Простые волонтеры, которые никогда не сталкивались с армией решают любые вопросы в тысячу раз эффективней тупой и бездарной бюрократической мафии в оборонном ведомстве. Нам надо выдвигать на командные должности в армии тех людей, кто не связан с кланом Муженко, и кто умеет действовать компетентно и грамотно. Нужны командиры, которые не бронзовеют, и остаются людьми и профессионалами. И которые несут ответственность за жизни людей.

АПДЕЙТ: по событиям 15-22 января в аэропорту "Цензор.Нет" готовит более детальную публикацию, будем писать еще, прошу уточнять детали событий от участников этой операции, буду писать подробно.

Уже месяц самые жаркие бои проходят в донецком аэропорту. Массовый героизм проявляют обе стороны - одни защищают, другие строят дорогу из трупов. Героев окружает плотная завеса, построенная из лжи, мифов и популизма. В память павших защитников мы решили пролить хоть немного правды на события и развенчать мифы, созданные в Москве и Киеве.

Донецкий аэропорт имени С. С. Прокофьева

Аэродром в городе Сталино был построен на крови. Первые бульдозеры начали выравнивать площадку под взлетную полосу в 1933 году - самом голодном в истории Украины. Даже российские историки, которые спорят о вине Сталина, не отрицают сам факт голода. Первые пассажирские самолеты летали из Донецка аж в Старобельск - город Луганской области, расположенный в 160 км от аэропорта.

В июле 2011 года, под Евро2012 была построена новая полоса, а в мае 2012 года - новый терминал, который мог пропустить 3100 пассажиров за один час. Проектировали хорваты и, как показало время, свою работу сделали хорошо. Не зря Колесников (министр транспорта) потратил без малого 7 млрд гривен государственных денег, то есть 875 млн долларов. Стоит терминал, выдерживает «грады». Украли тоже много, но кто вспомнит.

Но и после футбольного чемпионата строительство не закончилось. Донецкие олигархи, как настоящие феодалы, не могут пользоваться общим терминалом. Простые дончане для них делятся на две категории - челядь и смерды. Поэтому затеяли возведение VIP терминала. За деньги налогоплательщиков, то есть, нас.

Сергей Прокофьев, именем которого назван аэропорт, это известный композитор прошлого века, родившийся на территории Донецкой области. Любимец Сталина, его оперы «Война и мир» и «Огненный ангел» как нельзя лучше подходят для современных событий.

Аэродром

Может принимать самолеты любого класса. За 2013 год пропустил через себя 1 100 500 пассажиров. Кроме чартеров Ахметова и компании, летает чуть больше десятка авиалиний. Главные направления - Киев и Москва. Почти все остальное - это турецкие курорты. В Европу и дальше - только один рейс, на Мюнхен. Для среднего класса донецких феодалов, которые еще не купили личный самолет, есть еще рейсы в Грецию и Эмираты. Остальное так, по мелочи - Кутаиси, Сургут, Ашхабад, Израиль. Принимает также грузы.

Первый штурм Донецкого аэропорта

После захвата Славянска, в аэропорт прибыл отряд 3 полка специального назначения ВС Украины. Спецназовцы разместились в старом терминале, аэропорт продолжил принимать и отправлять рейсы. В мае в Донецк прибыл отряд Ходаковского, получивший название «батальон Восток». В его составе было много выходцев из Кавказа - Чечни, Дагестана и других мест.

Так это начиналось...

26 мая Ходаковский, который, как утверждают некоторые источники, раньше служил в «Альфе», провел переговоры с командиром нашего спецназа. Разговор был примерно таким:

- Давайте, мы займем новый терминал. Чтобы без стрельбы и никому не нужных жертв. Вы остаетесь в старом терминале, можете доложить начальству, что позиции вы не сдавали. Кому нужно кровопролитие? Мы войдем в рабочий, новый терминал, приедут журналисты из России, поснимают. Аэропорт будет работать и дальше.

- Ну, попробуйте. Мы принимали присягу и не собираемся становиться предателями, как некоторые.

После этого разговора несколько КАМАЗов с боевиками выдвинулись в сторону аэропорта. Они вошли в новый терминал, в котором находились пассажиры и персонал аэродрома. Спецназовцы не стали им препятствовать, чтобы не было жертв среди мирного населения. Бойцы открыли сначала предупредительный огонь, который разогнал мирных. Боевики в это время заняли оборонительные позиции и приготовились к отражению атаки. После чего начался бой.

...а так закончилось.

Боевики успели вылезти на крышу и установить там переносные средства ПВО. Наши задействовали авиацию, как минимум, два вертолета Ми-24 и один штурмовик Су-25. Под прикрытием дымовых шашек боевики Ходаковского предприняли маневр, позднее использованный Стрелковым в Славянске. Кодовое название - «Задать стрекача».

Бежали так быстро, что, как минимум, один КАМАЗ с ранеными был обстрелян своими же - боевики подумали, что спецназ решил вместе с аэропортом освободить весь Донецк. В то время в Донецке было очень много журналистов, в основном, российских. Их вызвали для того, чтобы заснять «бескровную сдачу украинского спецназа». Большинство из них знали только, что в аэропорту будет какое-то событие, которое нужно широко осветить, но они не знали деталей.

Поэтому поражение батальона «Восток» было увековечено на тысячах фотографий и видеороликов. Такой широкий резонанс заставил Ходаковского отправить в Россию фуру с «грузом 200». Мол, мы отправляем на родину все трупы «добровольцев», чтобы их опознали и похоронили дома.

Между маем и сентябрем

После штурма аэропорт перестал работать по своему прямому назначению. Боевики поняли, что тягаться со спецназом им не по зубам и больше не предпринимали серьезных попыток штурма. Кировоградцы легко справлялись с атаками, время от времени проводимыми боевиками.

Инфографика Общий план Донецкого аэропорта имени Прокофьева

1 - в/ч А1428 ПВО; 2 - Завод и база компании, которая строила новый терминал;

3 - в/ч А1402, тоже ПВО. Подписаны названия населенных пунктов и направления дорог. Все они, кроме Горловки, контролируются Армией Украины.

Затем последовало еще одно знаменательное событие - воплощение вековых чаяний любителей «русского мира». Был полностью разграблен супермаркет "Метро", находившийся как бы на нейтральной территории. После этого эпизода резко возросла поддержка ДНР со стороны местного населения. Мечты становятся явью.

Но спецназовцам приходилось не сладко. Временами возникали проблемы со снабжением и вывозом раненых, против них работали снайперы.

Российское вторжение и ситуация в донецком аэропорту

Активность боевых действий возросла перед началом российского вторжения в Украину, которое началось 10 августа, а в полную силу развернулось утром 24 августа. Последовали предложения сдаться и нерегулярные обстрелы. Спецназ отвечал плотным прицельным огнем и самыми популярными словами из русского языка. Группировка кировоградцев была усилена другими войсками.

Инфографика детальный план Донецкого аэропорта имени Прокофьева

1 - Монастырь; 2 - Супермаркет Метро; 3 - Автоцентр Тойона/Лексус; 4 - Новый терминал; 5 - Автобусная станция; 6 - Нефтебаза; 7 - Кладбище старых самолетов; 8 - Строящийся VIP терминал; 9 - Ангары; 10 - Диспетчерская башня (находится за пределами плана); 11 - Старый терминал; 12 - Действовавший VIP терминал; 13 - Центр управления Донбассаэро; 14 - Гостиница «Полет»; 15 - Штаб гражданской авиации; 16 - Авиационный ремонтный центр; 17 - Котельная;18 - Командно-диспетчерский пункт.

Объекты, не имеющие отношения к инфраструктуре аэропорта, обведены синим контуром.

Обстреливать аэропорт из артиллерийских орудий «ополченцы» ДНР начали 20 августа. До этой даты огонь велся по Марьинке и Авдеевке - самым большим населенным пунктам, контролируемых украинскими войсками возле Донецка. После этой даты обстрелы уже не прекращались.

Первый полномасштабный штурм

Первый серьезный штурм аэропорта прошел в ночь на 1 сентября, одновременно с атакой на аэропорт Луганск. В Луганске наши военные оставили аэродром, вернее, те руины, которые от него остались. Этот объект оказался в тылу врага, удерживать разрушенные до основания здания не имело никакого смысла.

Так это видят из Москвы

На штурм пошли регулярные российские части, усиленные боевиками ДНР. Работала артиллерия, минометы, реактивные установки. Применялись танки и другая бронетехника. Но защитникам удалось отбить эту попытку, как и все остальные.

Другие попытки

ДНР заявляло о попытках штурма 28 сентября, 2, 3 и 6 октября. После чего объявило о взятии аэропорта. Фактически, попытки штурма предпринимались каждый день, начиная с первого сентября и до 7 октября, когда пишется эта статья. В датах, названных боевиками, есть доля правды. Именно 28 сентября боевики предприняли первую попытку штурма, в которой не принимали участие российские военные. По крайней мере, в составе штурмовых отрядов.

Приблизительная линия фронта

Менялась тактика, привлекались все новые и новые подразделения, но результат всегда был один и тот же - горы трупов. Атакующий всегда несет большие потери чем защищающийся, особенно, если позиции подготовлены, есть артиллерийская поддержка и работает разведка.

Герои донецкого аэропорта

И с одной, и с другой стороны наблюдается массовый героизм. Каждый день появляются убитые и раненные, но никто не собирается отступать от своих планов. Тем, кто считает, что герои есть только с одной стороны, какой бы она ни была, стоит задуматься. Если ты преуменьшаешь силу и героизм своего врага, ты преуменьшаешь цену своей победы или поражения.

Защитники

Сначала аэропорт защищали только спецназовцы. В августе их усилили частями 93 ОМБР, 17 ТБР, ДУК Правый сектор. В Песках стоит батальон Днепр-1, некоторые его бойцы тоже находятся в аэропорту. 3 октября была проведена ротация, на смену этим частям пришла 79 АБ и другие части уже задействованных бригад, но многие герои отказались от ротации.

3-й полк специального назначения

Элитная часть украинской армии. Возле Кировограда находится главный центр подготовки спецназа СССР. Понятное дело, что местная часть, 10 обр СпН была самой лучшей в Союзе. Ее история покрыта такой неувядаемой славой, что путин даже попытался ее украсть. Он приписал все заслуги десятой отдельной бригады своему подразделению с идентичным названием, сформированному совсем в другом мести из людей, не имеющих отношения к советской бригаде.

Приведем только один факт, который говорит о фанатичной преданности этих людей своему делу. Жена одного из погибших офицеров полка до сих пор выплачивает кредит. Ее муж, еще при Януковиче, купил не холодильник, не телевизор, а качественный парашют. Казнокрады дали ему нищенскую зарплату и ветхое, старое снаряжение. Но и эти гроши герой тратил на повышение обороноспособности своей страны! Как только можно будет говорить в слух о некоторых фактах, мы посвятим этому славному подразделению объемную статью. Это самое меньшее, что мы можем сделать для этих героев.

Многие спецназовцы отказываются от ротации. Они время от времени ездят в Пески чтобы помыться и возвращаются назад.

Правый сектор

Одному из бойцов ДУК «Правый сектор» дали позывной «Обезбашенный». Это слово применимо и к любому другому бойцу. Эти люди могли вступить в Нацгвардию, пойти служить в армию, выбрать любой добровольческий батальон, но они сознательно решили стать смертниками.

Вы слышали хотя бы об одном пленном представителе Правого сектора? Вы слышали, чтобы бойца этого корпуса обменяли на сепаратиста? Если нет, то представьте, что с ними делают и сдаются ли они в плен живыми даже в самой безвыходной ситуации.

Бойцы Правого сектора есть и в самом аэропорту, и в Песках, но главная их задача - это снабжение. Играть в «русскую рулетку» с пятью патронами в барабане револьвера, намного безопасней, чем вести броню или джип через открытую, хорошо просматриваемую и давно пристрелянную местность.

93 Отдельная механизированная бригада

Именно это соединение обеспечивает технику и тяжелое вооружение защитников аэропорта. Командир бригады Микац Олег Михайлович руководит обороной. Бойцы сражаются плечом к плечу с «правосеками» и спецназовцами.

17 Танковая бригада

Лучшие украинские танкисты на момент начала войны служили в двух танковых бригадах. Поэтому роты и даже взводы этих бригад раскидали по всему фронту. Часть из них попала в аэропорт.

На фоне трофейного танка

79 Аэромобильная бригада

Понесла тяжелые потери под Зеленопольем и была отправлена на перевооружение и пополнение. Тогда бригадой занялся знаменитый Юрий «Крылья Феникса» Бирюков. Благодаря офицерам бригады, Бирюкову, другим волонтерам и даже немного Министерству обороны, превратилась в самую оснащенную часть во всей Армии Украины. Техника и оружие у десантников обычные, а вот снаряжение… И боевой дух. Бойцы считают, что после Зеленополья у них остался неоплаченный долг перед армией РФ, они готовы его полностью вернуть. С очень большими процентами.

Батальон Днепр-1

Один из первых добровольческих батальонов, сформированных после начала войны. Именно этих бойцов российская пропаганда называет «батальонами Коломойского». Такое негативное отношение со стороны врага говорит о высокой боеспособности и стойкости соединения. Официально в аэропорт не вводился, держит село Пески, но некоторые бойцы сами попросились в аэропорт.

Штурмовики

Сначала Россия бросила на донецкий аэропорт свой спецназ, усилив его боевиками ДНР. Потом увеличила количество спецназа. Затем придала ему армейские регулярные части. Потом добавила боевиков.

Предполагаем, что российские военные сражались героически (если смотреть на ситуацию глазами россиянина). Но взять аэропорт им не удалось. Понесли довольно большие потери. При следующих штурмах количество бойцов регулярной армии РФ стало уменьшаться, а количество боевиков - увеличиваться. Начиная с 28 сентября, в рядах штурмующих мы не видели российских солдат, но российские офицеры до сих пор командуют операцией. Вполне возможно, что российские спецназовцы, морпехи и мотострелки принимают участие или же они могут быть задействованы в любой момент. Мы уже писали о российских частях , воюющих в Украине.

Через эту мясорубку прошли практически все части регулярной армии РФ, которые были введены на территорию Украины. Не каждый солдат шел в атаку, но от каждой части были представители. Артиллеристы, конечно, в атаку не шли, только поддерживали огнем.

То же самое можно сказать и про отряды боевиков. Даже казачков из ЛНР привозили в Донецк для этого дела. Поэтому описывать каждое подразделение нет смысла - называйте любое, не ошибетесь, принимали участие. Зачем это делалось? Ответ - в конце статьи.

Мифы донецкого аэропорта

Стоит заметить, что создавать мифы вокруг выгодно всем сторонам конфликта. Ложь идет со всех сторон - и от путина, и от Порошенко. Но ни один из них не касается тех героев, которые стоят там насмерть.

Миф №1 Донецкий аэропорт имени Прокофьева

Где-то в середине сентября такое понятие, как Донецкий аэропорт им. Прокофьева, просто перестало существовать. Он не может принимать пассажиров - терминалы, вместе со всей инфраструктурой, почти разрушены. Он не может принимать самолеты - навигационное и радарное оборудование практически уничтожено, как и нефтебазы, ремонтные и другие необходимые для авиации мощности.

Часть авиационного оборудования находится далеко за пределами аэродрома, что с ним сейчас, никто не знает. Состояние взлетно-посадочной полосы - под большим вопросом. Восстановление хотя бы минимальной работоспособности аэродрома может занять много месяцев. Проблема еще и в том, что ремонтировать полуразрушенные объекты - не безопасно. Лучше все снести и отстроить заново. Так будет даже дешевле.

Поэтому логичней будет употреблять фразу «территория бывшего аэропорта им. Прокофьева».

Миф №2 Донецкий аэропорт взят

Если вам кто-то скажет, что взял аэропорт, смело шлите его к путину. Площадь аэропорта - более 400 гектар, 99% из которой - это полностью открытая местность. Вся эта земля просматривается не только с помощью беспилотников, но и простыми, стационарными приборами. Артиллерия обеих сторон уже очень хорошо пристреляла эту площадь, поэтому контролировать ее просто невозможно. Ни Украине, ни ДНР. Все, что там появляется, тут же попадает под плотный и точный артиллерийский огонь.

Это - луганский аэропорт

Под аэропортом есть множество подземных коммуникаций, начиная от тоннеля, соединяющего зенитные части и заканчивая бомбоубежищем и подвалами терминалов. Десятки строений, больших и малых, позволяют прятаться от обстрелов.

Речь может идти только о контроле за конкретными зданиями. Главный опорный пункт наших сил - это новый терминал. Артиллерия, которой располагают боевики, может полностью уничтожить все постройки на территории аэропорта, как это было сделано в Луганске. Украинская может сделать то же самое. Но стороны стараются, по возможности, сохранить хоть что-то, что можно было бы, пусть условно, назвать захваченным/защищенным аэропортом.

Но даже если боевики и захватят все здания, нельзя будет говорить о полном контроле. Спецназ может появиться в любой момент, прямо из-под земли. Так что, если даже террористы и выбьют наших из зданий, им будет немножко страшно ночевать в этих огромных пустых, гигантских строениях.

Оставлять на ночь гарнизон в несколько сотен человек (а меньше не получится - слишком большие площади нужно держать под контролем), командиры боевиков не осмелятся. Украинским солдатам даже не нужно будет их выбивать. Проснулись утром любители русского мира, и недосчитались десятка-двух своих товарищей. А тел нашли еще меньше. И так каждую ночь. Как вы думаете, все эти Гиви и Мотороллы решаться на такую пиррову победу?

Чтобы взять донецкий аэропорт, нужно занять все населенные пункты, находящиеся в радиусе 10 км от него.

Миф №3 Ситуация в Донецком аэропорту

Если говорить о ситуации в донецком аэропорту, то нужно называть точное время и перечислять все объекты, о которых идет речь. Например: «По состоянию на 16:21 07.10.2014, украинские военные контролируют объекты А, Б, В и два этажа объекта Г. Боевики контролируют наземные части объектов Д и Е, в объектах Ж, З, И идут бои». Через пять минут все может резко измениться.

Главный миф. Стратегическое значение Донецкого аэропорта

Обе стороны конфликта называют аэропорт «стратегическим» объектом. Но это не так. Лучше всех про аэропорт сказал известный волонтер Роман Доник в своем

Три года назад, 26 мая 2014 года, началось грандиозное сражение за аэропорт Донецка, которое стало одним из самых важных в борьбе ополченцев только-только созданного ДНР против украинских ВСУ и националистических батальонов. Аэропорт, расположенный в пригороде, возле поселка Спартак, был не просто ключевой боевой позицией - кто владел им, тот и контролировал всю ситуацию в регионе. Битва за аэропорт продолжалась с переменным успехом 242 дня и в итоге закончилась победой донецких ополченцев, большая часть из которых толком не имела профессионального военного образования. Победу вырвали «на нервах».

В донецком аэропорту имени Сергея Прокофьева, выстроенного к чемпионату Европы по футболу 2012 года, мне довелось побывать в последних числах марта 2014 года. Была нелетная погода из-за густого тумана, задержка рейса на четыре часа, так что возможности осмотреть все терминалы было более чем предостаточно. Поразили масштабы здания аэропорта и его великолепие - денег сюда вложили много, по оценкам экспертов на его строительство потратили около 200 миллионов долларов. Даже для города-миллионника, каковым являлся этот крупный областной центр Украины, это было более чем грандиозное сооружение. От центра Донецка на такси езды минут 15, совсем рядом. И когда пошли первые сообщения о боевых действиях в аэропорту, то казалось, что война идет в самом городе. А потом фото и видеокадры показали, во что можно превратить творение рук человека руками человека-разрушителя.


Донецкий аэропорт - с одной стороны, это как символ борьбы за независимость, с другой, как ничем неоправданный вандализм. Эти руины даже восстанавливать теперь нет смысла. Просто в голове крутится вопрос: «Зачем?» Его можно применить к Славянску, Иловайску, Горловке, еще десятку других донбасских городов и поселков, подвергаемых по сей день бессмысленным обстрелам со стороны ВСУ. Ведь у любой военной операции, как наступательной, так и оборонительной, должен быть свой смысл. Банально списывать снаряды? Но ведь не за счет жизни мирных людей! Биться за аэропорт Донецка, который уже не представляет ценности не только из-за разрушенных терминалов, но и не пригоден для взлетов и посадок самолетов, тоже можно считать безумием. Последний вылет рейсового самолета отсюда был осуществлен в 7.10 утра 26 мая 2014 года, после чего опустела и сама «взлетка», и здание аэропорта, превратившиеся в арену ожесточенных боев.

«Вероятно, ни одно сражение войны в Донбассе не вызывало столько эмоций и боли у участников событий и наблюдателей, как борьба за аэропорт Донецка, - считает историк Евгений Норин. - Осада аэропорта ополчением Донбасса шла более восьми месяцев. Стоял и пал Славянск, Новороссия пережила сумасшедшее лето 2014 года, подписали и забили на перемирие, а аэропорт продолжал оставаться недостижимой целью атак. Его долгое удержание показало, насколько опасным противником в действительности может быть украинская армия при благоприятной обстановке и адекватном руководстве, а победа над «киборгами» стала по-настоящему выстраданным успехом для ополчения, свидетельствующим о серьезном качественном росте войск Новороссии. В аэропорту украинская армия была представлена хорошими сильными частями, с другой стороны, успеха добились в конечном итоге наиболее боеспособные отряды ополчения. В войне за Донбасс были битвы более масштабные, более динамичные, но, пожалуй, не было более жестокой и бескомпромиссной».Как на всякой войне, в боях за донецкий аэропорт родились и свои герои. Вероятно, что в Киеве названы фамилии тех, кто погиб под его руинами и причислен к определенному рангу мужества - мертвые сраму не имут. Со стороны бойцов ополчения ДНР здесь нашли свою славу, подтвержденную в дальнейших боях, такие известные даже за пределами Донбасса люди, как Михаил Толстых и Арсен Павлов, известные по своим позывным Гиви и Моторола. Тогда, в 2014-15 годах, их имена только появлялись на слуху, причем при многих других важных боевых операциях, но большей частью при выбивании украинских националистов из донецкого аэропорта.


Ополченец с стал одним из самых умелых командиров ДНР и настоящей живой легендой. Именно Гиви в донецком аэропорту. Уроженец Иловайска Михаил Толстых стал одним из организаторов «иловайского котла», когда со своей ротой две недели удерживал город от ежедневных попыток прорыва.

Который взял позывной Гиви в честь своего деда, воевавшего на фронтах Великой Отечественной (грузинские корни у Гиви - от прадеда), ходили легенды. Он не пригибался под выстрелами, проводил самые отчаянные и, на первый взгляд, безумные операции и неизменно добивался военного успеха. Журналисты называли этого молодого полковника (на день гибели Михаилу Толстых было 36 лет) грузинским перевоплощением знаменитого генерала войны 1812 года Петра Багратиона.

в донецком аэропорту был похоронен дважды - сначала по слухам, которые растиражировали СМИ. Но погиб он гораздо позже, после взрыва в лифте дома, в котором проживал в Донецке со своей семьей. Его пытались уничтожить не только физически, но и в информационном пространстве, поэтому и тиражировали сообщения то о ранении, то о смерти. А тогда, в 2015 году, он со своими бойцами сумел в буквальном смысле слова выковырять украинских националистов из подвалов донецкого аэропорта и

Аэропорт Донецка стал ключевой позицией в силу ряда причин. Изначально ВСУ планировали использовать его как посадочную площадку для военно-транспортной авиации, способной перебрасывать подкрепление в район разраставшихся боевых действий. Но после 26 мая 2014 года здесь так и не смог приземлиться ни один самолет. Подкрепление первое время украинская армия перебрасывала вертолетами, но и они впоследствии прекратили вылеты из-за угрозы быть сбитыми ПЗРК ополченцев. Определенную ценность представляла диспетчерская башня, с высоты которой можно было корректировать огонь артиллерии, но после того, как ее отвоевали ополченцы, украинские орудия ее полностью разрушили.

Попытки штурма аэропорта с переменным успехом шли весь октябрь и ноябрь, - повествует историк Евгений Норин. - Бои в это время разворачивались достаточно хаотично. На "трехмерном" поле боя противники перемешивались. Ополченцы использовали в боях свои наиболее закаленные отряды — "Спарту" Моторолы и "Сомали" под командой Гиви. Постепенно, хотя и крайне медленно, они очищали от противника строения аэропорта. В ход шли все способы досадить неприятелю. Постепенно украинцы сдавали позиции. Правда, оптимизму на ополченской стороне фронта не способствовали два обстоятельства. Во-первых, оставались в руках ВСУ главные призы: диспетчерская вышка и новый терминал. Во-вторых, все-таки часто проявлялась изначально иррегулярная природа ополченских отрядов. Боевые качества повстанческих групп оказывались очень неровными. Если одни подразделения демонстрировали высокий уровень боевого духа и выучки, другие могли совершать прискорбно дилетантские ошибки. Иногда это приводило к большим трагедиям».

21 января 2015 года в официальных украинских СМИ было заявлено о провале очередной попытки ВСУ овладеть донецким аэропортом. Украинская армия и националистические батальоны с тяжелыми потерями отступили от донецкого аэропорта. На следующий день официальный Киев признал, что окончательно утратил контроль над этой территорией. А в самом Донецке состоялся «парад» пленных украинских солдат из аэропорта, которых потом передали украинской стороне вместе с флагами их подразделений и гробами погибших.

…Донецкий аэропорт сейчас похож на огромный Дом Павлова в Сталинграде (нынешний Волгоград), который было решено оставить в том виде, в котором он остался после войны, как памятник борьбе с фашизмом. Аэропорт, скорее всего, восстановят, когда закончится война с украинским национализмом и Донбасс сможет зажить мирной жизнью, без ежедневных обстрелов.

После 242 дней обороны последние украинские бойцы оставили Донецкий аэропорт 21 января 2015 года Фото: EPA/UPG

242 дня. Около тысячи бойцов. Десятки раненых и убитых украинских военнослужащих. Донецкий аэропорт, ДАП, стал символом стойкости, а его защитников стали называть киборгами за то, что держали оборону в окружении противника долгие месяцы, в жару и холод, бывало, без воды и продуктов питания, держась на силе воли и адреналине.

Корреспонденту "Апострофа" во время одной из поездок в зону АТО удалось взглянуть на остатки аэропорта с "Зенита", крайней позиции ВСУ. Из укрытия на одном из холмов за дымкой виднелись останки некогда красавца-аэропорта. Остов терминала с висящими на нем лохмотьями стен был таким же призрачным, как эта дымка. Казалось, при первом же ощутимом порыве ветра каркас начнет рушиться как карточный домик.

Последние защитники сил АТО оставили ДАП 21 января 2015 года. Незадолго до этого, 13 января, рухнула диспетчерская вышка - "глаза" украинских военнослужащих. После этого, считают многие военнослужащие, которые были в ДАП, держать оборону стало бессмысленно. Но кто-то оставался там до самого конца, и для одних аэропорт стал могилой после того, как в новом терминале сепаратисты подорвали перекрытия. Другие, пережившие пекло боев, до сих пор с трудом справляются с посттравматическим синдромом и отказываются от интервью, опасаясь снова удариться в запой.

Но есть и те, кто готов говорить. Они рассказали "Апострофу" о том, как началась самая затяжная и жестокая битва этой войны, как взлетно-посадочную полосу поливали "Градами", и от добротного бетона словно шарики для пинг-понга отскакивали снаряды, как отбивали атаки и пытались спасти раненых товарищей, как буквально уползали из уничтоженного терминала с перебитыми ногами, чудом выбравшись из-под обломков в последний день, когда пришлось отступить и оставить позади остатки аэропорта.

История 1. Из Донецка – с любовью и целоксом

Маленькая и худенькая Наталья – одна из тех донецких волонтеров, которые бросились помогать бойцам ВСУ в ДАПе и возили для них грузы прямо из Донецка, когда на улицах города уже разгуливали российские военные, а вооруженные "лица кавказской национальности" готовились штурмовать терминалы.

Наталья вскоре забрала из Донецка семью, но может вернуться туда, поэтому по соображениям безопасности здесь не указана ее фамилия. Она попала в ДАП, когда еще никто не подозревал, что впереди – тяжелые бои, в результате которых весь аэропорт превратится в руины. Сейчас с трудом можно представить, что помощь бойцы ВСУ получали прямиком из Донецка, а везли ее отчаянные волонтеры через блокпосты сепаратистов.

Волонтер Наталья

Кажется, 3 мая я ездила с ребенком в ДАП (мы проводили флешмоб - исполнение "Оды радости"), там уже были военные, но я не очень понимала, что это уже не сотрудники ДАП, не погранцы, а спецназ, который охранял аэропорт. 3 мая все еще было целое. По одной стороне города, например, в Ашане, гуляли российские военные, а в Metro, возле ДАП, покупали пельмени наши.

Тогда старый терминал был абсолютно цел и пустоват. Я была уверена, что сотни спецназовцев находятся где-то в подвальных помещениях. Но потом мы узнали, что на самом деле в ДАП чуть больше 20 военных из 3-го полка спецназа (с командиром которого я познакомилась по телефону, и мы держали связь), и в новом терминале находится несколько десятков бойцов 72-й бригады.

У нас в Донецке была тайная группа, несколько десятков человек. Мы начали сбор средств на рации для военных ВСУ. Затем к нам обратились с просьбой помочь с водой для ребят, которые стояли на позиции "Зенит", они были заблокированы, и добраться туда можно было только из Донецка через 2-3 блокпоста. Я собрала несколько едва знакомых мне людей, и мы поехали на "Зенит". Как-то встретились с ребятами из ДАПа, которые приехали через заминированное поле на "Зенит", сгрузили практически все, что мы привезли - воду, хлеб и много свежих овощей. На этой встрече номер моего телефона попал к бойцам из аэропорта. Помню, в Донецк Новой почтой их родные передавали кевларовые каски и разные вещи.

В 20-х числах мая в Донецк приехали бородатые боевики, вот они сразу и решили, что надо идти в бой - их послали в ДАП, как в ближайшую точку, где есть украинские военные.

В Донецке работали десятки иностранных журналистов, пока дочка занималась танцами в том районе, я проводила ближе к ДАП французов и еще кого-то. 26 мая была атака на наших, они без потерь ее отбили. Грузовики с ранеными и уцелевшими уносились от ДАП на полной скорости. ВСУ вызвали авиацию для подкрепления, и дня три над городом летали истребители. Их пытались сбить сепаратисты. Стоял сплошной гул.

Тогда день был как месяц, поэтому я точно не скажу, как долго мы так передавали посылки, но в итоге командир настоял, чтобы зенитчики привезли нас в ДАП, это было в конце июня - начале июля. В общем, мы точно первыми туда попали (после начала активных боевых действий): ехали на зенитной установке, с автоматами и бронежилетами, как и военные. Нас сопровождала машина с надписью "Аэропорт", а на шашечке была маска Дарта Вейдера. Оказалось, что военные пошутили: нашли и надели эту маску на машину, а водитель не замечал и несколько дней так ездил.

Из Донецка мы стали передавать (военным ВСУ) всю информацию о передвижении техники. Катались вокруг города, поближе к терриконам, к козырьку от солнца цепляли телефон, который все снимал. В общем, мы крепко сдружились. Наблюдали, как командир практически одним взглядом расставлял своих ребят по позициям. Военные с "Зенита" тоже стали ездить в ДАП, где их многому учили, и обе эти позиции стали мощным прикрытием друг для друга. Мы возили приборы ночного видения, тактические очки, батарейки, целокс, первые планшеты с картами и прицелы, спальники и карематы, еду и как-то даже привезли грузина, который пожарил для военных шашлык.

Возили плиты к броникам под сидением машины, а чехлы заматывали в гамаки. Очки я прятала в спальниках. Тогда ездила с одним добрым с виду дядей, его звали Константином. Я познакомилась с ним во время тайных сборов, связанных с организацией митингов в Донецке. Вспомнила о нем, когда надо было ехать в первую поездку. И не ошиблась - нас всегда пропускали и не проверяли.

На блокпостах в этом направлении тогда стояли местные, у нас для них была легенда - в Опытном у нас то база отдыха для рыбаков, то мы там беженцев принимаем. Прибор ночного видения как-то везли в мешке с куриным кормом. Вроде к бабушке ехали. А вскоре у нас машина появилась, у которой дно было двойное. Наши "сказки" проходили. Но потом как-то мы ехали по Донецку, остановились, я вышла в супермаркет, а машину забрали сепаратисты.

Как-то не довезли помощь - накануне был разрушен ЖД мост. А мы не знали, насколько сильно и поехали к нему, чтобы хоть на один блокпост меньше проходить. Там впервые по нам стал стрелять снайпер. Мы включили задний ход, так и мчали. В этот день вернулись в город, а следующий день поехали опять, но на совершенно другой машине.

Наталья (слева) во время поездки в Опытное и Пески (Донецкая обл.)

Проблема первых "даповцев" была в том, что они находились в почти полном заточении в закрытом пространстве около 4-5 месяцев. Спецназ как-то с этим справлялся, у 72-й дела были намного хуже. При первом знакомстве с ними я боялась даже пошевелиться. Они готовы были нас расстрелять, как диверсантов. Крыша у ребят явно ехала.

Холодильники помню, в которых хранили тела двоих наших убитых, пока не было возможности их вывезти. Помню план парада в ДАП на 24 августа 2014 года. Он так и не состоялся - командир узнал о погибших на Саур-Могиле ребятах, которые раньше выжили в ДАП, и его увезли в госпиталь. Сердце не выдержало.

Начало сентября было очень сложным, ребята ежедневно прощались. Мы передавали много медицины через командира разведки 93-й бригады. К концу осени-началу зимы еще несколько раз были в аэропорту. Тогда уже везли теплые берцы, форму, спальники, туристические горелки и баллоны.

Последний раз я была в ДАПе в начале декабря 2014, бегом, на военной машине, из которой только и успели выглянуть на пару минут и ужаснуться руинам. Декабрь 2014 был довольно таки тихим, но в старом терминале по шахте лифта передвигались сепары. Они уже были там и на последнем этаже.

Для меня ДАП – это прежде всего люди, которые там были, многие стали родными. Некоторые друзья там погибли, один из них был волонтером.

Аэропорт, как у местных жителей, был нашей большой надеждой. Каждое утро начиналось с созвонов и новостей о нем. У нас с защитниками ДАПа была общая мечта - чтобы война закончилась и можно было вернуться домой.

История 2. Строить страну, о которой мечтали погибшие

Виталий Горкун воевал в составе 79-й аэромобильной бригады. 25 сентября 2014 года он уехал в отпуск на 10 дней. В то время первая рота занимала рубеж в Песках, - бойцы переночевали в Песках и около 5 утра начали заходить в ДАП. Было подбито два БТР ВСУ, погибли 13 человек. 26 сентября, в день рождения Виталия, ему позвонил командир и сказал, что отпуск заканчивается, потому что они будут заходить в ДАП. Виталий вернулся в часть и уже 2 октября его подразделение было в аэропорту. Кроме контузий у него не было ранений, - повезло.

Сегодня Виталий Горкун – глава Патрульной полиции Мариуполя.

Виталий Горкун (слева)

Я зашел со своим взводом в старый терминал, там мы были 10 дней, после чего вышли и занялись конвоированием, подвозили боеприпасы, воду в Пески.

7 ноября моя рота снова зашла в старый терминал еще на 10 дней. Затем нашу бригаду вывели из АТО в Запорожскую область, ближе к Мариуполю. Очень много у нас было раненых, из батальона осталось человек 80. В то время уже начиналась Широкинская операция. Под Мариуполем мы встретили Новый год. После этого нас перебросили в Николаев для восстановления боеспособности. Когда в январе взорвали терминал, нас подняли по тревоге и кинули на аэропорт.

Было две попытки доставить нас туда самолетами, когда не вышло, то на автобусах поехали до Солнцево и оттуда выдвинулись в Водяное.

Больше всего за время ротаций в ДАПе мне запомнился день рождения Путина – 7 октября. У нас с 4 по 6 октября, двое суток непрерывно шли бои, шла пехота, танки выезжали. Когда мы только заехали, нас сразу начали накрывать, работало по нам все, что у них было, и БТР наши сгорели после того, как подбили наш танк. Так что 4 октября было очень много раненых, потому что танк (противника) выкатывался и прямой наводкой по нам работал. И я на рассвете понял, насколько будет тяжело, ведь ночью ничего не было видно. В первые двое суток 200-ми у нас было два человека, а 300-ми – человек 17, был момент, когда мы подумали, что нам тут хана. Но мы 6 октября их танк подбили.

Еще в октябре аэропорт имел стратегическое значение, но потом сидеть и обороняться в одном помещении, которое каждый день подвергается танковым и артиллерийским обстрелам, смысла уже не было.

Те жизни, которые забрал ДАП потом, надо было, думаю, сберечь и использовать в другом месте, действовать решительнее, не точечным и локальным методом, а фронтовым. Может, попробовать замкнуть кольцо по границе, хотя, конечно, я не генерал. Наверное, генералы просто боялись докладывать о реальной картине, что вокруг нас происходило. ДАП находился в окружении, каждая колонна (ВСУ), которая туда заходила, подвергалась обстрелу.

Не так было страшно сидеть там, как заезжать туда и выезжать, это три километра дороги, которая постоянно простреливается, и это была лотерея - попадут по тебе или нет. А учитывая то, что в одном БТР или БМП в десантном отделении выезжало по 12 человек, если бы даже одна граната попала, то сгорели бы все заживо, потому что вылезти оттуда быстро никому бы не удалось.

У меня лично таких рейдов было четыре – когда заходили в ДАП и выходили из него. А механики, водители, операторы-наводчики пулеметов, - они каждый день или через день по такому маршруту ездили. Вывозили боекомплект, раненых.

Привыкали психологически к этому, конечно. Я на войне понял, что мы привыкаем ко всему. В мороз, сырость, без воды, десять дней сидели – и ничего страшного, и есть не хотелось. Наверное, мы и сами не знаем наши возможности. Сказать, что там были профессиональные военные, - нет, мы все опыт приобретали одинаково. Одно дело учить войну по книгам и совсем другое – руководить и отдавать приказы, в результате которых могли погибнуть ребята. Учились плечом к плечу.

Война для нас закончится, когда мы освободим наши территории и построим высокий мур по всему восточному кордону. Сколько это продлится, зависит от того, как мы сами будем относиться к ситуации в стране.

Виталий Горкун (слева), на фото справа - Виталий в Донецком аэропорту

Сейчас я возглавляю Патрульную полицию в Мариуполе. На войне ты понимал, кто враг. А тут мы сталкиваемся с людьми, которые хотят изменений, но, допустим, на дорогах нарушают правила, а сделаешь замечание, скажут – лучше бы ты на войну поехал.

Кто-то думает, что там хлопцы гибнут за территорию, кто-то считает: вот пусть Порошенко продаст Рошен, тогда я буду ездить по правилам. Я говорю всегда – каждый должен начать с себя. Так случилось, что на наше поколение выпали такие события, но и шанс построить нормальное общество, где не деньги все будут решать. Многие привыкли, не хотят отказываться от своей зоны комфорта и не готовы этим жертвовать, но ведь кто-то отдал свою жизнь. Если у меня руки опустятся, то я предам всех тех, кто отдал свою жизнь. Был у меня знакомый Богдан, он погиб. Когда я приехал к нему домой во Львовскую область, его мать сказала – вы остались в живых, хлопцы, чтобы построить страну, о которой мечтал Богдан. Я буду бороться до конца, раз уж я вернулся.

История 3. Война на два часа

Алексей Соколовский пошел добровольцем в батальон "Донбасс" в конце августа 2014 года. Большую часть времени до января 2015-го он провел на полигоне в населенном пункте Черкасское (Днепропетровская область), был резервистом, а с 5 ноября 2014 года подписал контракт с ВСУ и пошел служить в составе 93-й отдельной механизированной бригады (ОМБР).

Для Соколовского война началась и закончилась 17 января 2015 года. В первом же бою он получил минно-осколочное ранение. В сентябре прошлого года врачи отказались от попыток восстановить голеностопный сустав и полностью его удалили. В ближайшие пять месяцев Алексею придется побыть с аппаратом Илизарова, который фиксирует кости в правильном положении. "К сожалению, еще лечусь", - говорит он "Апострофу". Его война длилась всего пару часов. Впрочем, он говорит, что ни о чем не жалеет.

Алексей Соколовский

В зону АТО мы прибыли 13 января 2015 года. Я был помощником пулеметчика у двоюродного брата, Александра. А 17 января начался штурм монастыря на территории Донецкого аэропорта с целью пробить коридор для вывода бойцов из терминала. Во время этого штурма две наши БМП потерялись в тумане, связь пропала. Был сильный обстрел, машины заглохли, на одной БМП заклинило пушку, на другой – башню. Потом машины удалось завести, но уже метров через тридцать в нашу группу попали несколько 120-миллиметровых мин, и передвижение стало невозможным.

Я получил ранения осколками от мины в области живота и в правую голень. Тогда ранило 26 человек, 15 – только в нашей группе; двое погибли. Все эти ребята начинали с батальона "Донбасс" в августе-сентябре 2014 года.

Брат Александр тоже в тот день получил тяжелые минно-осколочные ранения конечностей.

Были мы там (в районе ДАПа) около получаса, это был мой первый и последний бой. Помню, когда меня ранило и патроны закончились, я взял в руки гранату. Разные были мысли, главная – только бы не плен. Но, в конце концов, подоспели свои и вытащили нас .

Алексей Соколовский

Да, повоевать, выходит, не успел. Но я не жалею. Во время нашего наступления из ДАПа вывезли больше 80 человек. Брат после ранения попал в Селидово, потом в Днепр и Одессу. Я – в Красноармейск, затем тоже в Днепр, а после - в Киев.

Когда слышу про ДАП, вспоминаю в первую очередь наших бойцов, которые там погибли. Война длится уже фактически три года. У меня не возникает вопроса – стоило ли там погибать, но я постоянно слышу этот вопрос от других, почему-то от тех, кто там не был и никогда не будет. Я прошел бы этот путь еще раз. Если бы была возможность, вернулся бы назад, да только с аппаратом Илизарова и на костылях неудобно будет, да и не возьмут.

А стоило ли там погибать ребятам – покажет развитие нашей страны.

История 4. Уцелевшие киборги

Евгений Ковтун служил в 93-й ОМБР ВСУ корректировщиком артиллерийского огня, был в ДАПе с 6 января 2015 года по 20-е. С группой, оставив позади уничтоженный терминал, пробирался к позициям ВСУ в ночь на 21 января.

После подрыва перекрытий нового терминала Евгений оказался под завалами, к счастью, его смогли достать товарищи. Ему повезло потом еще не раз – под прикрытием тумана, группа пробиралась к метеовышке, которую контролировали украинские военные. Евгений, обессиленный из-за ранений, бессонницы, жажды и голода, отстал, но за ним вернулся его товарищ и провел к своим. Евгений Ковтун был среди последних уцелевших "киборгов" Донецкого аэропорта. "Сейчас прохожу техническое обслуживание, - шутит он в разговоре с "Апострофом". Лечение от полученных ранений и контузий займет еще немало времени.

Евгений Ковтун

Мы были в Песках с конца осени, держали там оборону. У нас была ротация: одна рота в Песках, другая держала оборону в ДАПе, еще одна рота контролировала близлежащие территории.

Наш первый день в ДАПе был довольно спокойным, был так называемый зеленый коридор, день тишины. Тяжелые бои начались числа с 10-го.

Когда я попал в ДАП, единственное, о чем думал, как согреться. Там была небольшая дизельная конфорка, пару дней она нам прослужила. Была маленькая буржуйка, какое-то тепло давала, но сепаратисты в нее попали из РПГ.

До подрыва перекрытий я получил ранение, подрыв терминала тоже добавил.

Там все время было тяжело. Помню, 9 января серьезно ранило десантника, и мы не могли его вывезти, потому что это якобы перемирие с зелеными коридорами подразумевало, что раз в неделю техника по договоренности заходит в аэропорт, ребята идут на ротацию. А тут человека надо срочно эвакуировать, а тут нужны новые договоренности. И он умирал у нас на глазах. В конце концов, его разрешили вынести к вражескому блокпосту, там ждала скорая. Но боец не выжил.

Ребята сражались, им важно было знать – случись что, их подхватят, спасут, доставят в больницу. Вера солдат в такие вещи - это правильно. А тут вышло, что мы ничего не могли сделать. Медик только мог поддерживать в таком состоянии тяжелораненого и боролся за его жизнь…

Запомнились газовые атаки. На этой войне, наверное, никого еще так не выкуривали, как нас. И тех, кто был цел, и раненых. Выйти на улицу ты не мог. За время моего пребывания в ДАПе раз шесть были газовые атаки, часами нас травили, как только ветер дул так, как им удобно. Минусовая температура, воздух почти неподвижен, и они могли эти газовые гранаты действия кидать одну за другой. Мы задыхались, кашляли, глаза слезились.

Я до сих пор прохожу лечение, и контузии были, 17 числа также было ранение. Три ребра были перебиты, но я еще был в довольно нормальном состоянии, все мои части тела остались со мной.

Первый подрыв был 19 января, он нам все стены сложил. После этого была тяжелая атака, которую мы отбили. Мы уже были зажаты, окружены. На следующий день подорвали второй раз, пол под нами, и мы фактически провалились на этаж ниже, нас засыпало верхними этажами. Были десантники, ребята из 90-го бата, они помогали доставать тех, кого завалило, меня тоже достали.

Мы с командованием не могли толком связаться, уже не один день не было связи, за ранеными не могли к нам пробиться.

У нас еще оставались боеприпасы, решили группой, около 13 человек, пробиваться к своим. Спросили, пойду ли я. После завалов я уже не стоял, лежал. Мне помогли подняться, перекинули через парапет, я понял, что если упаду, то уже не встану. Долго мы выходили, но дошли до метеовышки. Там уже наши нас эвакуировали.

Пару человек остались с ранеными и погибшими.

Один из нашей группы не дошел. Мы с ним сильно отстали. За мной боец один вернулся. Туман был сильный. Он нас и спас. А второго так и не нашли, его потом взяли в плен. Но потом, к счастью, освободили. Это он меня будил, помогал перекинуть через парапет и говорил, что надо уходить.

Евгений Ковтун

Когда выбрались к своим, первая мысль была – пить. Перед этим были сильные крещенские морозы, все замерзло, все бутылки с водой. И даже этот лед потом закончился. Мы много дней не спали, без воды, без еды, так что уже получить жидкую воду – это было за счастье. Ребята нам воду то и дело приносили, а мы не могли напиться.

И надо было срочно найти телефон, чтобы сказать родным, что мы еще живы, что мы сражаемся. Ребята дали нам поспать пару часов, потом перекинули в Водяное, где ждала скорая.

Мы не знали тогда, будут ли штурмовать вышку. Мы знали только, что ранним утром терминал пал. За ранеными отправилась группа, Рахман поехал, но эта помощь так и не дошла, их ждали, остальных уже взяли в плен (киборга Рахмана впоследствии обменяли – "Апостроф").

Ситуация, которая к этому привела, сама по себе была плачевная. Хотелось бы, чтобы не нас, а мы их так взяли. Уже с 13 января после падения диспетчерской вышки там делать было нечего. Но никто не захотел принять решение и понять, что эпоху аэропорта надо заканчивать, поскольку он потерял свою стратегическую значимость. Упала вышка, - мы ослепли. Были тогда и оружие, и боеприпасы, мы бы вышли, пусть с боем, но не потеряли бы людей, которых подорвали. И остальных не взяли бы в плен.

Но может, геройство одних – это недоработка других.

Нашли ошибку - выделите и нажмите Ctrl+Enter