Что такое кон тики. Тур хейердал. Научные достижения: что доказал Тур Хейердал

Бальсовый плот «Кон-Тики»

Когда конкистадоры Франсиско Писсаро в 1526 г. готовились отправиться в свое второе плавание от Панамского перешейка на юг, в направлении Перу, одно из судов экспедиции несколько отделилось от главных сил и отправилось на разведку в сторону экватора. Когда оно достигло северных районов современного Эквадора, испанцы заметили в море судно, шедшее им навстречу под парусом. Это оказался большой бальсовый плот, направлявшийся на север. На плоту находилось 20 человек, а его груз составлял 36 тонн. По словам одного из испанских моряков, плоский плот имел бревенчатую основу, покрытую тростниковой палубой. Она была приподнята настолько, что груз не смачивался водой. Бревна и тростник были крепко связаны веревкой из растительного волокна. Особенно удивили испанцев паруса и такелаж плота: «Он был оснащен мачтами и реями из очень хорошего дерева и нес хлопчатобумажные паруса такого же рода, как наш корабль. Отличные снасти сделаны из упомянутого генекена, который напоминает пеньку; два камня, подобных мельничным жерновам, служили якорями».

Так европейцы познакомились с необычными судами, широко использовавшимися у западного побережья Южной Америки. Впрочем, слышать о них испанцам доводилось и ранее – от индейцев Панамы. Они рассказали Васко Нуньесу де Бальбоа – первому европейцу, увидевшему Тихий океан – о могущественном государстве на юге, жители которого отправляются в плавание на судах под парусами и с веслами, по величине лишь немного уступающих испанским кораблям. До нас дошли описания плотов, которые инки использовали даже для очень дальних плаваний. Все они делались из нечетного количества бревен, и самые большие могли перевозить до 50 человек (включая тяжеловооруженных испанских воинов) и несколько лошадей.

Хронист отмечал: «Самые большие плоты перуанских индейцев, живущих вблизи лесов, скажем, в портах Паита, Манта и Гуаякиль, состоят из семи, девяти и даже большего количества бревен. Вот как их делают: лежащие рядом бревна связывают лианами или веревками, которые захватывают также другие бревна, положенные поперек. Среднее бревно в носовой части длиннее остальных, дальше в обе стороны от него укладывают более короткие бревна, так что видом и соотношением они придают носу плота сходство с пальцами кисти руки, а корма ровная. Поверх бревен кладут настил, чтобы вода, которая проникает снизу в щели между бревнами, не намочила людей и одежду». На плотах устанавливалась «надстройка» (хижина из бамбука), на корме предусматривалось специальное место для приготовления пищи. Для управления плотом и маневрирования индейцы использовали гуары – длинные широкие доски, просунутые в щели между бревнами, аналог появившихся намного позднее европейских швертов.

«Кон-Тики»

В ХХ в. исследователи, занимавшиеся историей заселения островов Тихого океана, обратили внимание на странное обстоятельство: многие растения, культивировавшиеся полинезийцами, происходили из Южной Америки. Возникли даже теории о том, что заселение островов шло не из Азии, а именно с американского материка. Правда, затем эти теории были признаны несостоятельными, но вероятность контактов южноамериканских индейцев с Полинезией выглядела вполне реалистичной. Однако существовали большие сомнения: способен ли бальсовый плот совершить столь дальнее плавание? Не утонет ли он, когда бревна пропитаются морской водой? Как будет вести себя «примитивное» сооружение во время шторма?

Одним из энтузиастов, отстаивавших теорию о контактах индейцев и полинезийцев, был норвежский ученый и путешественник Тур Хейердал. Обобщив имевшуюся в его распоряжении информацию, он решил отправиться в плавание через Тихий океан на бальсовом плоту. Ему удалось заручиться поддержкой президента Перу, который в начале 1947 г. дал «добро» на постройку плота в военном порту Кальяо.

В честь героя индейских преданий плот получил название «Кон-Тики» («Kon-Tiki»). Он состоял из девяти бальсовых бревен, причем – как полагалось в соответствии с древними традициями, – центральное было самым длинным, а крайние – самыми короткими. Поверх них с интервалом в метр укрепили тонкие поперечные бревна, на которые настилалась палуба из расщепленных бамбуковых стволов, сверху покрытая циновками. Посреди плота, немного ближе к корме была сооружена небольшая открытая каюта из бамбуковых ветвей, а перед ней установлена А-образная мачта из мангрового дерева. Большой четырехугольный парус (на нем штурман экспедиции Эрик Хессельберг нарисовал изображение Кон-Тики) крепился к рею, изготовленному из двух бамбуковых столов. В носу имелся небольшой фальшборт для защиты от волн. Наибольшая длина сооружения составляла 13,5 м, ширина – 5,5 м. Экипаж состоял из пяти норвежцев и одного шведа.

Плавание началось 28 апреля 1947 г., причем из порта Кальяо «Кон-Тики» на 50 миль отвел буксир перуанского флота «Гуардиан Риос». После того как плот достиг течения Гумбольдта, началось его самостоятельное плавание. Управлять плотом путешественники собирались с помощью гуаров и закрепленного на корме рулевого весла. Из-за отсутствия опыта получалось это не всегда удачно, «Кон-Тики» оказался недостаточно маневренным. Зато, по словам Хейердала, бальсовый плот «…качало не очень сильно. Он держался на волнах гораздо устойчивее, чем любое судно такого же размера». Постепенно удалось решить проблему управления, научившись пользоваться гуарами.

Морская стихия несколько раз проявила свой крутой нрав, но по-настоящему опасный случай был всего один – падение человека за борт. Спасти Германа Ватцингера удалось лишь чудом. 30 июля мореплаватели увидели землю: плот миновал самый крайний остров архипелага – Туамоту. Полинезии достичь удалось, но оставалось решить еще одну весьма непростую задачу: пристать к берегу, не разбившись о рифы. В начале августа, несмотря на попытки островитян оказать команде Хейердала помощь, подойти к острову Ангатау не далось. В конце концов, плот оказался выброшен на риф у крошечного необитаемого островка на 101 й день плавания – 7 августа. К счастью, никто из команды серьезно не пострадал. Через несколько дней путешественников нашли полинезийцы и переправили на обитаемый остров Роироа, а плот во время высокого прилива перетащили в лагуну. Затем Тур Хейердал и его отважные спутники отправились на Таити, а оттуда – в Европу. Попал туда и «Кон-Тики», доставленный на палубе норвежского грузового судна. Ныне он занимает почетное место в посвященном ему музее в Осло.

Книга Хейердала «Путешествие на "Кон-Тики"» была переведена на множество языков, снятый во время плавания фильм в 1951 г. получил Оскар как лучшее документальное кино. Впоследствии было предпринято еще несколько удачных плаваний на бальсовых плотах от берегов Южной Америки в Полинезию. Теория о контактах народов, населяющих эти части света, получила немало подтверждений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Об этом путешествии уже сложены легенды и даже снят полнометражный художественный фильм. Путешествие на Кон-Тики стало самым знаменитым путешествием Тура Хейердала. И о нём будут помнить ещё многие и многие годы, продолжать восхищаться мужеством и бесстрашием этих романтиков, во главе которых был Тур Хейердал.

Путешествие на плоту Кон-Тики вдохновило многих людей на смелые поступки и стало визитной карточкой Тура Хейердала. Именно этот переход по Тихому Океану принёс ему мировую известность, а уж потом и все остальные его не без того замечательные приключения.

Кон-Тики - это плот, сделанный из 9 бальзовых . Длина их от 10 до 14 метров. Деревья эти были срублены в джунглях Эквадора и привезены на его побережье. Кон-Тики имел острый нос, который улучшал его качества и увеличивал скорость.

Строительство плота

Первоначально Тур Хейердал и его команда планировали найти и срубить бальзовые деревья на побережье Эквадора, как это делали инки, но они ничего не нашли. Пришлось лететь вглубь страны и там срубать эти деревья. Они срубили 9 самых больших деревьев, которые только могли найти и сняли с них кору так, как это делают индейцы. Брёвна они сплавили аж до самой Лимы, столицы Перу, откуда они и начали свой поход.

Прямо там они приступили к строительству своего плота. Власти Перу выделили им док в порту и рабочих этого дока, которые и проделали основную работу. Большие бальзовые брёвна были основой плота, сверху они положили ещё 9 бальзовых брёвен, но меньшего диаметра. Эти брёвна стали основой палубы, которую они застелили бамбуковыми циновками. Также из бамбука была построена небольшая хижина в центре палубы. Крыша хижины выполнена из банановых листьев.

Судно было собрано без единого гвоздя и все части его были связаны верёвками. Точно так же сооружали свои плоты древние жители этих мест - инки. Мачта и руль судна были сделаны из мангрового дерева, которое тонет в воде.

Власти не верили, что плот сможет дойти до островов Полинезии, и даже заключали пари между собой. Но люди, собравшиеся перед отплытием, старались взять у команды автографы, в надежде, что плот всё-таки сможет дойти до намеченной цели.

Плот получил название Кон-Тики, в честь бога солнца древних инков. В те времена люди поклонялись этому богу и вырезали его голову в разных статуях. Изображение одной из этих статуй появилось на парусе этого судна. Легенда гласит, что замученный народ в конце концов прогнал Кон-Тики на запад, и он уплыл со своими людьми за Тихий Океан. Среди полинезийцев же ходили легенды о великом Тики, который приплыл со своими людьми с востока. По стопам этого древнего бога и решил поплыть Тур Хейердал со своей командой.

28 апреля 1947 года плот Кон-Тики отплыл от перуанского порта Кальяо. Для того, чтобы это судно не мешало портовому движению, военно-морской буксир вытянул плот на 50 миль, вплоть до течения Гумбольдта. Дальше команда Тура Хейердала проследовала уже самостоятельно.

Тур Хейердал (1914—2002) - руководитель экспедиции (на фото 3-й)

Эрик Хессельберг (1914—1972) - штурман и художник. Он нарисовал изображение бога Кон-Тики на парусе судна (на фото 4-й)

Бенгт Даниельссон (1921—1997) - исполнял обязанности кока. Он интересовался теорией миграции. Также помогал как переводчик, так как единственный из экипажа говорил по-испански (на фото 2-й)

Кнут Хаугланд (1917—2009) - радист (на фото1-й)

Турстейн Робю (1918—1964) - второй радист (на фото 5-й)

Герман Ватцингер (1916—1986) - инженер технических измерений. Во время экспедиции вёл метеорологические и гидрологические наблюдения (на фото 6-й)

Седьмым участником экспедиции был южно-американский попугай Лолита.

В пути

На борт судна постоянна попадала летающая рыба и другие морепродукты. Недостатка в морепродуктах у них не было - за бортом открытый океан. Часто попадалась рыба-дельфин. Также собирали планктон, тянув за собой мелкую сетку.

Они готовили еду на примусе, который взяли с собой и поместили в деревянный ящик. Один раз кок задремал и загорелась бамбуковая стена хижины, но её смогли легко потушить. Еда, как и различное оборудование, хранилась под палубой, между бамбуковыми циновками и бальсовым основанием. Всё необходимое было упаковано в картонные коробки, залитые асфальтом (битумом), чтобы в них не попадала влага.

Часть эксперимента заключалась в том, что двое членов экипажа не ели рыбу и другие морепродукты - для них была специальная диета, которую нужно было испробовать. Они питались американскими пайками, разработанными для военных, но ещё не были испробованы.

Если им хотелось свежей рыбы, то для этого нужно было просто закинуть крючок за 20 минут до еды - и рыба гарантированно будет к обеду!

Также они пробовали пить лимфатическую жидкость, полученную из гланд рыбы. Этим самым они хотели посмотреть возможность добычи питьевой воды в открытом море. Участники экипажа Кон-Тики взяли с собой чуть меньше тонны пресной воды, которую время от времени пополняли идущими тропическими дождями. Для поддержания солевого баланса иногда они смешивали пресную воду с морской.

Команде пришлось наблюдать и более больших представителей ихтиофауны Тихого Океана. Они видели китов и ловили акул, а один раз к ним подошла близко крупнейшая из акул - китовая акула. Они так долго наблюдали за ней, что у одного участника сдали нервы и он воткнул копьё в неё, после чего акула исчезла. Бывало, им приходилось держать на палубе до 9 акул.

Бывали и случаи, когда акулы чуть было не укусили участников экипажа, но, к счастью, всё обошлось без каки-либо травм.

Они взяли с собой резиновую лодку, с которой снимали некоторые виды плота, а также, если вдруг кому-то хотелось побыть вне команды, одному, то он мог сесть в эту лодку и плыть в ней, привязанный к плоту.

До того, как они достигли половины пути, они пережили два больших бури, одна из которых длилась 5 дней. Во время бури у них не было времени даже на съемку. В шторм был сломан парус, рулевое весло, а брёвна разошлись. Была разрушена палуба, но им удалось её починить. Также они потеряли своего попугая.

Кон-Тики шёл со средней скоростью 80 км в день, рекордом их скорости был один день, за который они проделали 130 км. Участникам экипажа постоянно приходилось проверять узлы под водой, это удовольствие было не из приятных, поскольку была вероятность нападения акул. Хотя акулы и не нападали на плот до того, как в воду не падала хотя бы капля крови.

Однажды Ватцингер упал в воду, вследствие чего не мог догнать плот, несмотря на то, что он плыл очень быстро. Вслед за ним прыгнул Хаугланд - доплыл до него. Для безопасного погружения под воду они построили корзину ныряльщика, с помощью которой можно было спрятаться от акул. Когда акулы подойдут близко, ныряльщику надо было спрятаться в эту корзину, после чего команда вытянет его на борт.

Наконец они увидели знак о приближении земли - рядом с ними пролетал фрегат. Они подходили к коралловому архипелагу Туамоту. Это были острова Французской Полинезии. Нужно было смотреть в оба, так как велика была вероятность наткнуться на коралловые рифы. Острова такие низкие, что издали их можно разглядеть, только когда прибой бил о рифы.

На 93-ий день наблюдатель с мачты обнаружил землю - это был один из островов южных морей, на котором росли . Они прошли мимо него. Затем, через 4 дня они увидели лодку местных жителей, они подплыли к ним и стали помогать команде Кон-Тики грести. После команда пошла ещё дальше и на 101 день они увидели землю в 3-ий раз.

Кое-как, борясь с волнами и океаном, они доплыли до кораллового атолла Рароиа и вылезли на берег. Брёвна плота выдержали. Они доказали, что на самодельном плоту из бальзовых брёвен вполне можно переплыть из Южной Америки к островам Полинезии. Они прибыли на остров 7 августа 1947 года. Они проделали путь длиной в 6980 км.

Они перетащили свои вещи на этот необитаемый остров и прожили там неделю, пока не увидели подплывающую лодку с местными.

Плот Кон-Тики хранится сейчас в одноимённом музее в Осло. Тур Хейердал и его команда доказали теоретическую возможность пересечения Тихого океана южноамериканскими индейцами. Также они доказали, что не могли переплыть океан сами и потом взойти: из-за морской воды орехи становятся непригодными к всходам, а стало быть, на острова их завезли люди.

На островах Полинезии они посадили семена различных растений, в знак того, что индейцы, приплывшие сюда многие годы назад, садили различные растения.

Бальзовые брёвна выдержали весь маршрут и после этого ещё хорошо держались в воде благодаря тому, что были сырыми, жидкость внутри деревьев играла роль пропитки и не давала морской воде впитаться глубже. Точно так же строили свои плоты древние инки.

В 1937 году норвежский археолог и путешественник Тур Хейердал с супругой Лив отплыл из Марселя, через Атлантический океан, Панамский канал, Тихий океан, на Таити. Проведя месяц в доме таитянского вождя, они переехали на одинокий остров Фату-Хива, где провели целый год в отрыве от цивилизации. Хотя цель экспедиции состояла в изучении фауны Фату-Хивы, Хейердала гораздо больше заинтересовал вопрос о путях заселения Полинезии. Во время вынужденной поездки на остров Хиваоа за медицинской помощью, Хейердал свел знакомство с норвежцем Хенри Ли, жившим на острове с 1906. Тот показал молодому исследователю каменные статуи в джунглях, о происхождении которых никто ничего не знал. Но Ли упомянул, что подобные статуи известны также по находкам в Колумбии, стране, находившийся почти в 6 тыс. км к востоку от Маркизских островов. Изучение образа жизни и обычаев туземцев, исследование флоры и фауны островов, а также океанских течений, привели Хейердала к мысли, что господствующие ветры и течения, возникающие у берегов Америки, способствовали появлению на островах первых поселенцев. Эта точка зрения полностью расходилась с утвердившимся тогда мнением, согласно которому предки полинезийцев пришли на острова с берегов юго-восточной Азии. Затем последовала работа в архивах, музеях, изучение старинных манускриптов и рисунков, на которых изображались плоты древних индейцев Южной Америки. Окончательно идея путешествия на плоту от латиноамериканского побережья к островам Полинезии, чтобы подтвердить возможность такого пути заселения островных архипелагов, оформилась за год до отплытия, в 1946 году.

Плот для путешествия был построен из дерева бальcы — это самое легкое дерево в мире. Плот, аналогичный тем, что раньше делали индейцы, соорудили без единого гвоздя. Он состоял из 9 брёвен длиной от 10 до 14 метров, сложенных так, что у плота был острый нос. Бревна были перевязаны канатами, над ними возвышалась мачта с большим (27 квадратных метров) прямоугольным парусом. Плот был оснащён кормовым веслом и двумя параллельными рядами швертов (досок, торчащих из дна плота вниз и исполняющих роль и киля, и руля). Палуба была устлана бамбуком. Посреди плота стояла небольшая, но довольно крепкая хижина с крышей из банановых листьев. Своему плоту путешественники дали имя «Кон-Тики», по имени легендарного полинезийского героя.

28 апреля 1947 года из небольшого порта Кальяо на побережье Перу в Тихий океан отправился необыкновенный кортеж. Буксир ВМС Перу «Гуардиан Рио» тащил плот Хейердала. Примерно в 50 милях от берега, достигнув течения Гумбольдта, экипаж буксира попрощался с путешественниками, и для них начался длинный и опасный путь к Полинезии.

2 Плавание

Уже первые дни плавания показали, что плот устойчив, слушается руля и, благодаря океанскому течению и ветрам, медленно, но верно движется в нужном направлении. На плоту был наведен относительный порядок, все имущество, приборы и съестные припасы надежно закрепили. Сразу же распределили обязанности и расписали вахты.

Позднее Хейердал в своей книге подробно описал повседневную жизнь на плоту и обязанности каждого члена экипажа: «Бенгта скорее всего можно было найти в дверях каюты, где он лежал на животе, углубившись в один из семидесяти трех томов своей библиотеки. А вообще мы назначили его стюардом, это он отмерял нам дневной паек. Герман в любое время суток мог оказаться где угодно — то с метеорологическими приборами на мачте, то с подводными очками под плотом, где он проверял шверт, то за кормой, в надувной лодке, где он занимался воздушными шарами и какими-то непонятными приборами. Он был у нас начальником технической части и отвечал за метеорологические и гидрографические наблюдения. Кнют и Торстейн без конца возились со своими отсыревшими сухими батареями, паяльниками и схемами. Каждую ночь они поочередно дежурили и посылали в эфир наши рапорты и метеосводки. Эрик чаще всего латал парус, или сращивал канаты, или вырезал деревянные скульптуры, или рисовал бородатых людей и удивительных рыб. Точно в полдень он вооружался секстантом и взбирался на ящик, чтобы поглядеть на солнце и высчитать, сколько мы прошли за сутки. Сам я прилежно заполнял судовой журнал, составлял рапорты, собирал пробы планктона и рыб, снимал кинофильм».

На плоту все по два часа несли вахту, причем, ночью дежурный обязательно привязывался канатом. Вопросы, связанные с текущей деятельностью, решали на общих собраниях. По очереди готовили пищу, основу которой составляла рыба и сухие пайки, полученные на испытание от военных. Перед выходом в плавание коробки с пайками залили тонким слоем асфальта, чтобы предотвратить попадание в них морской воды. Их запаса должно было хватить на четыре месяца. Кроме того, на плоту были запасы фруктов, кокосов, и очень много рыболовных снастей. Иногда им даже и ловить ничего не приходилось, рыба сама запрыгивала на их плот. Каждое утро Хейердал и его спутники находили на палубе десятки летучих рыб, которые тут же отправлялись на сковородку (на плоту был небольшой примус, который находился в деревянном ящике). Океан кишел тунцами, скумбриями и рыбами-бонито. Приспособившись к морской рыбалке, путешественники даже стали ловить акул.

Со всеми проблемами, возникавшими в ходе плавания, путешественники справлялись вполне успешно. Рассчитывать они могли только на собственные силы. Если бы что-то произошло, надеяться на помощь не приходилось, так как маршрут проходил в стороне от морских путей. К счастью, им удалось избежать сильных штормов.

3 Атолл Рароиа

Первый раз экипаж увидел землю 30 июля, это был остров Пука-Пука. 7 августа 1947 года плот подошел к атоллу Рароиа, входящему в островной архипелаг Туамоту. Чтобы добраться до земли, команде нужно было преодолеть коралловые рифы. Выбившись из сил в попытках пробиться сквозь риф, путешественники решили «оседлать» его во время прилива. Они пережили несколько ужасных часов под ударами мощных волн. После чего сумели-таки перебраться через риф и вброд добраться до песчаного берега.

В океане путешественники провели 101 день, преодолев 8000 километров. Хейердал и его спутники доказали, что на бальсовых плотах подобные плавания могли совершаться и в древности, делая вполне вероятной и относительно безопасной миграцию людей из Латинской Америки на острова Полинезии. По результатам плавания Хейердалом была написана книга «Путешествие на Кон-Тики», сразу же ставшая мировым бестселлером, а документальный фильм об удивительном плавании через океан вскоре получил «Оскара».

Из порта Папеэте на Таити, где путешественники дожидались оказии для возвращения на родину, их вместе с плотом забрало норвежское судно. Теперь легендарный плот находится в Осло, где создан музей Кон-Тики.

Вместе с кругозором человека растет его любознательность. Любознательность - движущая сила, которая дана нам от рождения; ее не измеришь ни киловаттами, ни лошадиными силами, но она непрестанно влечет человека вперед, внушает ему стремление преодолеть неизвестность. Особенно сильна любознательность на грани изведанного и еще непознанного, здесь она разгорается, упорно долбит преграду, пока не проникнет за нее, а неведомое непрерывно отходит назад, ведь всезнание недостижимо, как вечно отступающий горизонт.

Ребенок ползет на четвереньках к печке, к ведру, к стулу, ему надо узнать, какие они - холодные или горячие, твердые или мягкие, он сует в рот пирожное, гвозди и камни, чтобы изведать вкус. А когда своя кроватка и своя комната изучены, он стремится за дверь, в соседнюю комнату, вверх или вниз по лестнице, ему необходимо выяснить, что там. Дальше, дальше идут молодые, идут любопытные, подстегиваемые непреходящим стремлением еще и еще потеснить пределы неведомого. И неведомое пятится, отступает, а передовые отряды настойчиво расширяют кругозор человечества, идут через горы и равнины, через пустыни и океаны, поднимаются вверх на аэростате, опускаются вниз в водолазном колоколе. Проникают в ледяное безмолвие Арктики, в тропические джунгли, не оставляя неизведанным ни одного клочка Земли, погружаются на дно глубочайших морей, взбираются на пики высочайших гор - с одной, потом с другой стороны. Дальше, дальше - в верхние слои стратосферы, в безвоздушное пространство, на Луну, к другим планетам, в далекий космос, насколько позволяет время. Потому что человек ограничен временем. Время останавливает человека. Когда-нибудь техника позволит продолжить полет к другим солнечным системам, но путешествие продлится так долго, что одного поколения не хватит, чтобы добраться до цели.

Да, жизни одного человека не хватит, чтобы достичь другой солнечной системы. Ее мало даже для того, чтобы изучить все уголки нашего собственного земного шара. Ничто не остановит бега времени: время - союзник неведомого, оно ставит предел завоеваниям любознательности. И все же человек сделал изобретение, способное устоять против всех атак времени: письмо. Писаное слово - лучший союзник любознательности в ее поединке с временем. Оно выдержит любое путешествие; более того, один человек может за несколько минут прочесть о том, что испытано другим за всю жизнь. Письмо - самое революционизирующее изобретение человечества, оно важнее паровой машины, электрической лампочки и телевидения, вместе взятых, ведь оно позволяет сохранять и концентрировать совокупное знание человечества. Безвестные изобретатели письма вооружили нас динамитом, чтобы мы могли взрывать барьеры неведения, проникая в такие дали, которых мы иначе никогда бы не достигли.

Когда я пишу книги о своих путешествиях, я стремлюсь передать на бумаге впечатления и события в таких словах, чтобы другие могли за несколько часов пережить то, что было пережито нами за месяцы, может быть, годы. Все не могут отправиться в путешествие или экспедицию, каждый делает свое дело, вносит свой вклад в жизнь общества; да и те из нас, кто путешествует, читают о путешествиях других и о том, что делают все те, кто не путешествует, кто остается дома и приводит в движение шестеренки цивилизации, - от крестьянина и рыбака, которые всех нас кормят, до рабочего, служащего, ученого, экономиста, администратора и политика, образующих ячейки сложной системы современного государства.

Желающих путешествовать гораздо больше, чем тех, у кого есть время и возможность участвовать в экспедициях. хотя бы потому, что у каждого своя профессия. Выпуская двадцатитомную серию о путешествиях и экспедициях XX века, издательство «Мысль» снабжает всех, кого манят странствия, билетами во все уголки земного шара.

Вы можете отправиться во льды Арктики под руководством Папанина и Пири, можете вместе с Амундсеном, Гусевым и Трешниковым, Фуксом и Хиллари исследовать белые пустыни Антарктики. Вы можете погреться среди вулканов под надежным присмотром Тазиева и Мархинина или уйти в необозримые дебри Азии вместе с Арсеньевым, Рерихом, Обручевым и Мурзаевым. Можете погрузиться на дно Мирового океана в обществе Кусто и Пикара и взойти на высочайшие вершины Гималаев вместе с Эрцогом и Нойсом. Можете навестить диких животных Африки вместе с Гржимеком, затеряться в тропических лесах Южной Америки вместе с Фосеттом или вместе с Ушаковым исследовать безвестные острова в Северном Ледовитом океане. Проникнуть вместе с Кастере в нескончаемые пещеры, чтобы изучать таинственный подземный мир, или же выйти в море с отважным одиночкой Бомбаром. А я могу пригласить вас в путешествие в далекое прошлое, когда неведомые мореплаватели делали плоты и лодки из бальсы и папируса, и мы пройдем вместе с ними через океан из Америки и в Америку, чтобы посмотреть, не было ли связи между древнейшими культурами мира.

Добро пожаловать в путешествие, куда бы вас ни влекло! Может быть, начав читать, вы войдете во вкус и побываете вместе с нами во всех концах маленькой, но удивительно разнообразной планеты, на которой мы странствуем сообща в неизведанном, безбрежном мировом пространстве.

C чего все началось. - Старик с острова Фату-Хива. - Ветер и течение. - Поиски Тики. - Кто заселил Полинезию? - Загадка Южных морей. - Теории и факты. - Легенда о Кон-Тики и белой расе. - Война

Иногда человек ловит себя на том, что оказался в совершенно необычной ситуации. Пусть ты шел к этому постепенно и естественно; когда уже возврата нет, ты вдруг удивляешься: как это я ухитрился попасть в такое положение?

Если ты, например, с пятью товарищами и одним попугаем вышел в море на плоту, рано или поздно наступит такое утро, когда ты, проснувшись среди океана, со свежей головой начнешь размышлять.

Вот в такое утро я сидел над отсыревшим от росы судовым журналом и записывал:

«17 мая. Сильное волнение. Ветер свежий. Сегодня мне кашеварить, я подобрал семь летучих рыб на палубе, одного спрута на крыше каюты и неизвестную рыбу в спальном мешке Торстейна…»

Тут карандаш остановился, и снова в глубине сознания зашевелилась мысль: а все-таки необычное 17 мая, и вообще в высшей степени необычная обстановка… море и небо… с чего же все это началось?

Повернешься налево - и открывается вид на могучий синий океан, на шипящие волны, которые одна за другой, одна за другой проносятся мимо в своем нескончаемом беге к вечно отступающему горизонту. Повернешься направо - в хижине, в тени бородатый человек лежит на спине и читает Гёте, удобно воткнув пальцы босых ног между планками низкой бамбуковой крыши. Эта хрупкая маленькая хижина - наш дом.

Бенгт, - сказал я, отталкивая зеленого попугайчика, который вздумал взобраться на судовой журнал, - может быть, ты мне ответишь: как мы до этого додумались?

Томик Гёте опустился, открыв золотистую бороду:

Кому же это знать, как не тебе, ведь ты все придумал, и, по-моему, придумал очень здорово.

Норвежский исследователь Тур Хейердал с пятью товарищами отправился в плавание на плоту от западного побережья Южной Америки к Таити. Плот сделали из прочного дерева - базальта, он получил имя легендарного бога индейцев Кон-Тики.

Плавание продолжалось три с половиной месяца, за которые мореходы преодолели расстояние в 5000 морских миль, подтвердив тем самым вероятность гипотезы Хейердала, что коренные американцы могли колонизировать Полинезию.

Изучая обычаи и культуру полинезийцев и обратив внимание на сходство имен (например бога Тики), обычаев, каменных статуй Полинезии и древнего Перу норвежский исследователь Тур Хейердал предположил, что Полинезия была некогда заселена жителями Южной Америки. В доказательство своей теории Хейердал построил плот. Бальсовый плот Кон-Тики был построен как копия доисторического Южно-Американского судна. Собранный из девяти бальсовых бревен срубленных в Эквадоре, с экипажем из шести человек плот под парусом отплыл из Калао в Перу 28 апреля 1947 г. и достиг острова Раройя в Полинезии через 101 день.

Это был чрезвычайно смелый научный эксперимент, ибо последствия неудачи для маленького экипажа могли быть плачевны. Однако, вопреки прогнозам маловеров, юго-восточный пассат и Южное Экваториальное течение благополучно вынесли плот к островам Полинезии.

Плот был построен из бревен самого легкого дерева с плотностью, достигающей 0.2—0.3 г/см3, и, естественно, с замкнутыми порами. Все это обеспечило огромный запас плавучести плота и замедлило впитывание воды, так как в свежесрубленных стволах сохранялся природный сок, препятствующий проникновению воды в древесину. Прочные и жесткие стальные троса при непрерывном взаимном перемещении бревен могли бы перепилить мягкую древесину, поэтому Хейердал связал бревна растительным манильским канатом, отличающимся эластичностью.

Однако отсутствие опыта в морском деле существенно затруднило плавание на “Кон-Тики”.

Участники экспедиции не знали, каким способом древние перуанцы управляли плотом в многодневных переходах по океану. Вахты на руле были утомительными и физически тяжелыми.

При этом древним перуанцам был известен достаточно простой способ управления аналогичным судном. В гробницах древних историки находили пластины из твердого дерева — “гуары”, а на рисунках — их изображения. В поперечном сечении гуары имеют сегментный профиль. Их следовало втыкать между бревнами в передней или задней части плота, чем регулировалось бы положение “центра бокового сопротивления” (по современной терминологии), а симметричный профиль сечения облегчал их использование. Если подтягивают снасти с одной стороны, парус поворачивается вокруг мачты и меняет направление тяги. Меняя погруженную площадь нескольких гуар в носу и корме, можно заставить плот повернуть относительно ветра и плавать зигзагом иногда даже под углом менее 90°. Этого не знали члены экспедиции, а сам Т. Хейердал узнал об этом способе лишь в 1953 г. — после завершения плавания. Только в середине плавания эксперименты по управлению плотом привели к некоторому успеху, экипаж все же научился пользоваться гуарами.

Успешное плавание длиной в 4300 миль доказало что острова в Полинезии были в пределах доступности данного типа доисторических Южно-Американских судов и вполне могла быть заселена древними перуанцами. Документальный фильм о путешествии выиграл Оскара в 1951 г., а книга об экспедиции была переведена не меньше, чем на 66 языков.

В Нью-Йоркском Клубе исследователей. Тур Хейердал второй справа